Ответный удар [= Последний из бессмертных]
Шрифт:
— Я согласен подчинятся вашим законам, но до тех пор, пока они не противоречат моим понятиям о чести и справедливости. Могу публично извиниться за неконтролируемый мнемонический всплеск.
— Не… нужно… — Прохрипел Дерек
— В таком случае ты сейчас извинишься перед Флорой. И запомни, избранный, я не по своей воле оказался тут, но раз так случилось, находиться в стороне от событий не стану. А они грядут. Если я сумел попасть на Рок, сумеют и другие. Подумай о недавнем
Он отпустил Дерека, с силой оттолкнув его к стене.
— Извини… Шодан… — Хрипло выдавил тот, под пристальным взглядом Таманцева и, пошатываясь, будто пьяный, скрылся за дверями.
Когда Флора повернулась к нему, Иван просто взял ее за руку и тихо произнес, не давая полыхавшей в ее глазах ярости ни единого шанса выплеснуться необдуманным действием:
— Я все слышал. Просто давай уйдем отсюда.
Грудь Флоры тяжело вздымалась от сбившегося дыхания.
— Ты… Ты мог его убить!..
— Да. Но ведь я остановился. — В глазах Таманцева так же блеснула ярость. — Нас учили — у каждого народа своя мудрость, и нужно уметь проявлять терпение. Я достаточно выслушал о себе, не порываясь вмешаться.
— Тогда зачем? Зачем ты схватил его за горло?
— Не «зачем», а «почему».
— Почему? — Упрямо, яростно переспросила Флора; она еще не отошла от только что пережитого шока.
— Ненавижу, когда при мне оскорбляют женщин. А за тех, кто мне дорог, могу и убить.
У Флоры внезапно перехватило дыхание.
— Ты?…
Несколько секунд они, встретившись взглядами, смотрели в глаза друг другу.
Как легко…
Рок все-таки удивительный мир, где зачастую не нужно тратить слов…
Их пальцы сплелись, души, наконец, соприкоснулись, захлебываясь долго сдерживаемыми чувствами…
Проходит ночь.
Наступает бледный рассвет и в его лучах затихает, как утренний ветерок порыв страсти.
Флора спит. Ее дыхание ровное, едва слышное, в нем безмятежность…
Иван встал, подошел к окну, испытывая подсознательное смешение чувств: он смотрел на город, простирающийся вокруг, нисходящий исполинскими уступами утопающих в зелени уровней к стенам Рубежа, отделяющим человеческий мегаполис от иных пространств материка, и вместе с мыслями о Флоре, о личном, еще не до конца осознанном изменении, приходили и другие, острые, как бритва, откровения.
Основание города, вырезанное из монолита горных пород, как и стены Рубежа, создано не людьми, — у колонистов, появившихся на Роке в эпоху Великого Исхода, не было ни техники, ни технологий, чтобы изменить формы горного хребта, в соответствии с архитектурным замыслом.
Планета таила загадку,
Ладно бы только город и Рубеж, — думал Иван, наблюдая как солнечные, лучи, вырвавшись из-за ломаной линии близкого горизонта, озарили сиянием умытую утренней росой зелень,
Ранним утром мысли кристально-чисты.
Бессмертие. Во что оно превращает душу? Сегодня ночью он увидел лишь маленькую частицу жизни города, услышал и отчасти почувствовал людей с тысячелетним опытом.
Где же их мудрость? Где чувства, выкованные веками? Или подлец и трус останется таковым, сколько жизни ему не отмерь?
Надменность одних, добровольное одиночество других, интриги, страх, — липкий страх при любом изменении привычного окружения — ужас перед физической смертью, нежелание понимать что-то новое.
Нет, они не все такие, как Келган.
Ровное дыхание Флоры. Она ворвалась в его жизнь как вихрь, как яркий теплый луч утреннего света, настойчиво побуждающий к жизни.
Статус Тени совсем не подходит ей.
Я отдам за тебя жизнь, милая… Но ради света Элио, зачем нужны такие жертвы?
Чувство, вспыхнувшее как пламя, было взаимным. Иван не хотел думать, что сейчас оно — страсть. Неодолимое, помрачающее рассудок влечение друг к другу, желание быть рядом, вместе, не смотря ни на что.
Флора проснулась. Ее дыхание стало более частым.
Он вернулся к постели, коснулся губами ее щеки, заставив открыть глаза.
— Не притворяйся. Ты не спишь.
Она сладко потянулась, ответила на поцелуй, и спросила:
— Давно встал?
— Нет. Может с полчаса назад.
Флора снова закрыла глаза.
— Как хорошо и спокойно… Мне это не сниться?
— Нет. — Губы Ивана тронула улыбка, — душа ловила мгновенья внезапно пришедшего счастья, хотя рассудок и тут пытался вмешаться, внести свою лепту далеко не радужных мыслей.
— Ты встревожен.
— Да.
Флора вздохнула.
— Почему наступает утро? Дела, проблемы…
— Жизнь. — Ответил Иван и тут же спросил: — А что у тебя за дела?
— Нужно встретиться с Генри Оланом.
— Кто он?
— Глава сатта Теней.
— Речь пойдет обо мне?
— Сейчас все в городе говорят о тебе. Вернее, о нас. Олан звонил вечером, оставил сообщение.
— И что ему нужно?
— Хочет выяснить подробности моего спасения. Оказывается, он посылал специальную группу к месту схватки.