Ответный удар [= Последний из бессмертных]
Шрифт:
— Раз уж у нас с тобой начался разговор о ночных событиях, ты могла бы помочь мне разобраться?
— В чем именно?
— В своих ощущениях. Они субъективны. К тому же неполнота информации может завести меня в тупик ложных рассуждений. Давай пока забудем о произошедшем. Расскажи мне о городе, о жителях, так словно преподаешь мне урок истории и современной жизни Рока.
Флора задумалась.
— У нас не принято говорить на подобные темы. — Внезапно призналась она.
— Запрет? — Удивился Иван.
— Не запрет, но считается дурным тоном ворошить прошлое. Да и немногие помнят его. Я принадлежу к последнему поколению, рожденному на Роке. Школ как таковых у нас нет, воспитанием
— Извини, а почему ты говоришь в прошедшем времени?
— Потому что последний ребенок в городе появился около трехсот лет назад.
— Если я правильно понимаю, люди не стареют, но постепенно у них исчезает возможность иметь детей?
Флора кивнула.
— Большинство живущих опасаются перемен. Мы застыли в развитии, новшества обычно не одобряются, потому что могут привести к серьезным потрясениям. Раньше сатты соперничали между собой, но постепенно даже такая борьба стихла, наступило равновесие, которое каждый страшится нарушить.
Флора немного помолчала, собираясь с мыслями, а затем, сделав глоток кофе, продолжила:
— Я родилась в сатте Теней. Все способности, которыми я обладаю, получены по наследству, но так было не всегда. Мои предки появились в системе Рока на борту колониального транспорта «Надежда». Насколько я знаю, посадка прошла успешно, но спустя некоторое время после того, как машины стали пробуждать людей, начались странные события. Поселенцы без видимых причин вдруг заболевали, хотя, как мне рассказывали немногие из очевидцев, вся техника работала нормально, обеспечивая стерилизацию зоны посадки.
— Я был на том месте. — Произнес Иван.
— Мы называем пустошь в лесу «Поляной Ужаса».
— Почему?
— Люди сходили с ума. Сначала наступало беспамятство, иногда оно длилось по нескольку дней, затем те, кто сумел побороть болезнь, приходили в себя, но уже изменившимися, понимаешь?
— Изменения были разные или одинаковые?
— Разные. Я объясню чуть позже, когда перейду к рассказу о саттах.
— Я не буду больше перебивать.
Флора слабо улыбнулась.
— Собственно я знаю немногое. На тему высадки старожилы говорят особенно неохотно. Там произошла трагедия, — машины, которые отвечали за стерилизацию зоны посадки, перестали воспринимать изменившихся, как своих хозяев. Они попытались их уничтожить, следуя заданным программам, но в результате столкновения люди, перенесшие болезнь и сохранившие рассудок после наступивших изменений, одержали верх. Они частью истребили, а частью отключили взбунтовавшиеся машины, но без поддержки механизмов стало невозможным строительство первичного поселения.
Флора вздохнула, продолжая рассказ:
— На борту космического корабля происходило пробуждение новых и новых партий колонистов, а вместе с ними активировались и машины в технических боксах. Процесс не сумели вовремя остановить и в результате опять возникли столкновения, к тому же большинство людей не смогли принять происходящих в организмах изменений, они теряли рассудок, разбредались, кто куда, вступали в яростные, но бессмысленные схватки друг с другом.
В конце концов, в зоне посадки осталась только четвертая часть из общего числа прилетевших на космическом корабле. Практически вся техника была либо разбита, либо отключена, люди не знали, как жить дальше, ведь они понимали, какие страшные перемены случились в их организмах. Однако нашелся один человек — Сатт Валторн, который сумел убедить остальных, что еще не все потеряно. Он одним из первых подвергся воздействию биосферы Рока, — так мои предки назвали планету, — Сатт в отличие от других не был погружен в период полета в состояние низкотемпературного сна, —
Готовясь к эвакуации, колонисты обнаружили древнюю дорогу, которая вела в направлении виденных Саттом Валторном построек.
Переход оказался долгим, трудным и трагичным. Те люди, что не смогли принять произошедших с ними изменений, несколько раз нападали на колонну, к тому же в лесах обитали другие жизненные формы, настроенные не менее агрессивно по отношению к пришельцам. В итоге до защитной стены, которую мы теперь называем Рубежом, добрались немногие.
— Получается что и город, и Рубеж созданы не людьми? — Спросил Иван, проверяя свои предположения.
— Города в то время не существовало. — Ответила Флора. — Выжившие колонисты обнаружили две стены Рубежа и расположенные за ними, вырезанные в скалах исполинские террасы. Никаких признаков существования на планете разумных существ найти не удалось.
— А как образовались сатты? В чем различие между ними?
— Различия заключаются в полученных людьми изменениях. Существует пять саттов — избранные, воины, тени, метаморфы и эмгланы, хотя изменений всего три: тени получили возможность к мимикрии и восприятию энергетики живых существ, метаморфы могут видоизменять структуру своего тела, эмгланы — обрели способность к телепатии. Сатт избранных образован людьми, которые не получили видимых изменений, но живут так же долго, как измененные, оставаясь молодыми. Сатт воинов, — смешанный, в него входят и тени, и метаморфы, и эмгланы, и избранные. Основной критерий отбора в сатте воинов — нежелание его сторонников жить размеренной городской жизнью. Они — натуры ищущие, беспокойные, охрана Рубежа, можно сказать, — их единственная отдушина.
Иван слушал рассказ Флоры, пытаясь представить картины далекого прошлого.
— Флора, — спросил он, — скажи, а кто-то пытался разобраться, найти обоснование случившемуся?
— Зачем?
— Я задаю не праздные вопросы. — Таманцев встал, подошел к окну, посмотрел на залитый солнечными лучами город. — В моем мире люди редко умирают от смерти насильственной. Срок жизни на самых благополучных мирах колеблется от ста пятидесяти до двухсот лет. Дольше не выдерживает организм. Он изнашивается, понимаешь?
— Как механизмы у сервов? — Нашла наиболее понятное ей сравнение Флора.
— Да. Но те самые «старожилы», о которых ты упоминала, помнят Землю, помнят, что были смертными. Потому я и спрашиваю: неужели за все время существования колонии никто не задался закономерным вопросом, не проводил серьезных, исследований, не искал причин произошедших изменений?
— Я не слышала ни о чем подобном.
— Странно.
— Иван… — Она тоже встала, подошла к нему, и спросила: — Нам с тобой обязательно обсуждать такие темы?
— Тебе они неприятны?
— Не знаю. — Честно призналась Флора. — Но разговор держит меня в напряжении. Не могу объяснить почему.
— Ты самая красивая, милая и непредсказуемая женщина, какую я встречал.
— Льстишь?
— Даже не думаю. Твое настроение, как погода на Данасии — есть такая планета. Там все изменчиво, минуту назад сияло солнце и вдруг ливень… — Он улыбнулся.
— Наверное, твой мир тоже показался бы мне странным. — По-своему расценила его слова Флора. — И у меня была бы куча разных вопросов… Иван, а твои слова, сказанные ночью Келгану… Ты всерьез полагаешь, что город ждут потрясения, связанные с повторной колонизацией Рока?