Ой, мамочки
Шрифт:
Я сняла нитку с пиджака Бена.
– Должно быть, Валисии Икс ты представляешься рыцарем в сияющих доспехах.
– Элли, умоляю! Меньше всего мне бы хотелось победить в состязании благодаря тому, что эта женщина вдруг оказалась бы в плену моих дьявольских чар.
– Хммм!
– Довольно об этом, милая! Пипс и Джеффриз ждут. – Он осторожно приблизился к софе. – Думаешь, стоит попытаться перебросить звезду через плечо?
Ответ не потребовался. Едва Бен склонился над Теолой Фейт, та подскочила, будто всплывший утопленник, и обвила руками его шею.
– Рики, любовь
– Господи Иисусе! – пробормотал Бен.
– Похоже, все выйдет проще, чем мы предполагали, – торжествующе произнесла Джеффриз за моей спиной.
В коридоре хлопнула дверь. Черт! Как сказал бы мой драгоценный кузен Фредди, не считай цыплят, покуда они не в морозильнике.
Глава четырнадцатая
Сон был столь же сумбурным, как и предыдущий. Стены узкой лестницы дома в Сент-Джонс-Вуде окружали меня плотным кольцом. Откуда-то доносилось журчание воды. Пахло рыбой – маслянистый такой аромат, что остается после копченой селедки. Семейство Банди с третьего этажа очень любило рыбу. Особенно миссис Банди – старая брюзга, которая вечно стучала своей клюкой по потолку, стоило маме исполнить пируэт с прыжком. Отец мой, редкого великодушия человек, то и дело повторял: "Не обращайте на нее внимания, девочки! Разве все мы не имеем права на причуды?" Мы и не обращали – до того случая, когда маме показалось, что стук прозвучал как-то иначе. Мы дружно спустились вниз и обнаружили, что мистера Банди хватил удар, а миссис Банди в таком смятении, что не может дойти до телефона-автомата в вестибюле.
Ноги мои подкашивались. Не было сил преодолеть оставшиеся ступеньки. Но я обязательно должна добраться до пятого этажа. Почему-то я считала необходимым рассказать маме, что Теола Фейт наведалась в Менденхолл, а Бен и компания тайком увезли ее оттуда, дабы избежать столкновения родительницы с чадом. Хлопнувшая дверь оказалась ложной тревогой – это всего лишь вернулся Пипс, проверявший топливо в моторке…
Протянув руку, я коснулась двери квартиры. Мое тяжелое дыхание целиком и полностью объяснялось трудностью подъема, а вовсе не тем вопросом, который я собиралась задать маме. Если они с отцом обретут в Америке дом, славу и богатство, не забудут ли они… послать за мной?
На мой стук никто не ответил. И не удивительно. Из-за двери, подобно дыму, просачивался шум. Сперва я подумала, что там вечеринка. Но когда прислушалась, поняла, что это всего лишь будничная суматоха. Запах копченой селедки исчез, и на смену ему – оле! – пришел буйный аромат какого-то мексиканского блюда. Неужели мама забыла на один вечер о своем балете? И сейчас я застану их с отцом за ожесточенным сражением в "монополию"? А может, она напялила на голову розовый ночной горшок, на плечи набросила ворсистый коврик из ванной и расхаживает по комнате, изображая тетушку Астрид?
Дверь распахнулась. О нет! Наверняка глаза меня обманывают. Нашей квартирой завладели
Один из ребятишек, рыжий и толстый, показал на меня:
– Мама! Папа! Это привидение?
– Извините, – сказала я. – Просто я знавала проживавших здесь прежде людей. – И, чопорно повернувшись, зашагала вниз по ступенькам.
Проснулась я от ощущения, будто за ночь заработала искривление позвоночника и вдобавок в глаза мне безжалостно светит фонарь в сто ватт.
– Элли… – Это был Бен, а слепящий свет исходил от солнца. – С тобой все в порядке?
– А что? – Я с трудом приподнялась на локте.
– Солнышко, уже полдень. – Он присел на кровать, отчего та угрожающе накренилась.
Внутри у меня все перевернулось, и, вцепившись в руку Бена, я осторожно улеглась обратно.
– Снова тошнит. Как и писала Мамуля: денек-другой почувствуешь себя хорошо – только чтобы не забыть, как это бывает. Дорогой, возвращайся на свои кулинарные собрания и дай мне спокойно сдохнуть… то есть отдохнуть.
Он погладил мою руку.
– У меня обеденный перерыв, а я намерен проводить с тобой каждую свободную минуту. Принести тебе что-нибудь? Яйцо-пашот, например?
– Бога ради! – взмолилась я. – Если ты меня любишь, даже не говори о еде. Расскажи лучше о Теоле Фейт.
Он перекинул ногу на ногу, заметил, как я поморщилась, и медленно опустил ногу на пол.
– Я помог посадить ее в лодку, но, едва ступив на борт, она сделалась такой… агрессивной, все предлагала показать мне местные достопримечательности…
– Грязного Ручья? – До этого я считала, что мне трудно сфокусировать взгляд на его лице, но теперь поняла, что он попросту избегал моего взгляда.
– Точнее, своей спальни. К черту, Элли! Не знаю, что уж я такое делаю, почему пробуждаю зверя в женщинах! Неужели у меня на лбу клеймо "Сопровождения на ваш вкус"? – Поднявшись, он сунул руки в карманы и печально уставился в окно, на неспокойные воды, окружавшие остров.
– Что ты, милый! – Комната вдруг затряслась, будто половик. Где-то в доме включили пылесос.
– В итоге Джеффриз решила, что от меня больше мороки, чем проку. Объявила, что сама поведет моторку, Пипс отправится следом в лодке мисс Фейт, – а мне велела возвращаться. Так что правила Кулинаров нарушены не были. Когда я вернулся, ты крепко спала. – Низко склонив голову, Бен направился к камину. – Дорогая, я должен кое о чем тебе сказать…
– Да? – Неужели мы наконец добрались до кульминации? И сейчас он объяснит, почему отводит взгляд?
– Граф и Соланж исчезли. На утреннее заседание граф не явился. Их комната пуста. Можно понять, почему они решили уехать без фанфар, – неясно одно: кто же отвез их на материк? Пипс и Джеффриз отрицают свою причастность. Валисия Икс недоумевает наравне с остальными, и… что действительно явилось потрясением… – Он присел рядом со мной и, плотно сжав губы, взял меня за руку.