Озаренные солнцем
Шрифт:
Он собирался было идти, но пристальный взгляд короля заставил его застыть на месте.
— Ронтан, поклянитесь мне, что не знаете ничего более об Архитогоре, — веско произнес Плоидис.
— Я ничего не знаю о нем, Ваше Величество.
— Поклянитесь.
— Клянусь.
Несколько мгновений Плоидис еще смотрел на него, потом отвернулся и подошел к столу.
— Все его письма приносите сюда и оставляйте здесь, в этом ящике, — сказал он, вновь оборачиваясь. — Вот ключ, — и, помолчав, добавил: — Приносите их лично.
— Разумеется, Ваше Величество, — сказал
Плоидис чуть усмехнулся, но не произнес ничего более, чем:
— Всего хорошего, граф Делтон.
— До свидания, Ваше Величество, — поклонился граф и, отделив тяжелый гобелен от стены, протиснулся в потайную дверь и скрылся в проходе.
Проводив взглядом Делтона, Плоидис резко развернулся и тяжелой поступью направился к себе в покои.
На душе у него было неспокойно.
Кто же такой этот Архитогор?.. Вначале, когда он прочел письмо, у него мелькнула мысль, что это мог быть сам Делтон. Но подумав, он понял, что это едва ли возможно. Граф все время был занят здесь, в Авантусе, Архитогор же сперва появился в Латте. Да к тому же, разве стал бы он скрываться от него, от короля? Вряд ли он бы использовал все эти предосторожности, которые так затрудняют их общение.
Но как тогда Архитогор узнал о Делтоне — ведь он был самым опытным королевским шпионом? Уж он-то знал свое дело…
Возможно, отец не успел чего-то рассказать ему? Возможно, было еще что-то, о чем никто, кроме короля, не должен был знать?
Но нет, Архитогор никогда не упоминал его отца.
Воспоминания об отце заставили Плоидиса сжать кулаки от захлестнувшей его боли. Отец… ему было так тяжело без него теперь, когда все проблемы неожиданно свалились на его плечи. Это было так тяжело, потерять еще и отца… Мама его умерла давно, когда он был еще ребенком. Это было страшно — когда он понял, что ее больше нет; но тогда ему было пять, а теперь — двадцать шесть. Тогда едва ли прошло несколько лет, и отец женился на Аолитте. Он не любил ее, как маму — ему пришлось это сделать из-за политики. Потом, еще через какое-то время, появилась Иоланта…
Это было так тяжело, потерять его навсегда. Плоидис с горечью вспомнил его ободряющую улыбку, появлявшуюся всегда, когда Плоидису что-то не удавалось.
Однажды, когда он, еще шестилетним мальчишкой, учился обращаться с мечом, он упал и неловко подвернул себе ногу. Отец улыбнулся той самой ободряющей улыбкой, жестом призывая его подняться, но Плоидис испугался боли и заплакал, сидя на траве. Отец вмиг стал серьезным и, подойдя к сыну, поднял его на ноги и легонько встряхнул:
— Перестань плакать, Плоидис, — сказал он. — Ты мужчина; мужчины плачут иногда. Но ты будущий король. А короли никогда не плачут.
Но сейчас Плоидис плакал. По лицу его текли одинокие соленые слезы, и он утирал их, как тогда, мальчишкой, кулаком.
И ему хотелось, как в детстве, броситься и обнять своего отца, забыв о том, что он король и мужчина, забыв обо всем, что он должен делать и делает теперь, заняв его место.
Ему хотелось лишь еще раз обнять его.
Но перед
Как только Делтон вошел в библиотеку, Иллиандра взволнованно обернулась и быстро встала с дивана.
— Как?..
Делтон вздохнул:
— Хорошо. По крайней мере, теперь мы избавлены от опасности того, что письма перехватят. Я буду оставлять их в столе в той самой комнате, где скрыта дверь потайного хода.
— Он поверил Вам? — спросила Илли.?Я очень боялась, что он заподозрит Вас в связи с Архитогором.
— Разумеется, он заподозрил, — улыбнулся Делтон устало. — Он заставил меня поклясться, что я не знаю ничего о вас.
— А Вы?.. — затаив дыхание, проговорила Илли.
— Я поклялся, — ответил Делтон и чуть усмехнулся: — Будем надеяться, Боги простят мне эту ложь во имя благого дела.
— Проще было все же сказать, что Вы Архитогор, — сказала Иллиандра, вновь присаживаясь.
— Нет, Илли, — серьезно сказал Делтон. — Это твое имя.
— Я не держусь за него.
— Оно твое по праву. Ни твои друзья, ни тем более я уже не вправе присваивать его.
— Неправда. Вы делаете очень многое.
Делтон вздохнул:
— Илли, я устал убеждать тебя. На мой взгляд, ты напрашиваешься на комплименты.
— Вовсе нет, — смутилась Иллиандра. Она действительно не хотела этого.
— Тогда прими это. Я не понимаю. Ты не боишься ответственности, которую возлагает на тебя это имя, потому что уже давно несешь ее, но почему-то не хочешь признать, что делаешь это.
— Просто я действительно считаю, что делаю не больше остальных, — тихо произнесла Илли.
— Тогда подумай, — сказал Делтон. — Останется ли существовать твоя Братия, если ты вдруг уйдешь. Подумай хорошо. Ответ — нет. Они не справятся. Они не знают, что делать. Они не знают, как. И недели не пройдет, как все развалится. Потому что знаешь только ты.
— Да, сами они не справятся, — признала Илли. — Но если Вы будете с ними…
— Но меня не будет с ними, Илли, — ответил Делтон. — Моя работа в другом. И даже если я останусь с ними — все равно. Твоя подруга, твой друг, которого ты вытащила из леса, а с ними и все члены вашей Братии — они верят в тебя. В тебя, не в меня, Илли.
— Я бы не справилась без Вас. И теперь не справлюсь, — тихо сказала девушка. Это было последнее ее сомнение.
Делтон взглянул на нее и мягко улыбнулся:
— Придет время, Илли, — сказал он, — и ты справишься.
Приближалось время весны.
Король, по словам Делтона, уже давно знал, где находится убежище Братии, но почему-то еще ни разу не писал туда.
— Может быть, нам стоит еще раз написать королю? — спросила Иллиандра, когда, еще по-зимнему холодным, но уже по-весеннему светлым вечером, убежище навестил Делтон.
— Возможно. Стоит заверить его в вашей готовности помогать ему.
— Я тоже так думаю.
Иллиандра присела за маленький овальный стол и, взяв перо, начала писать. Делтон внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.