Озаренные солнцем
Шрифт:
На снегу, уже немного занесенные вьюгой, но все же отчетливые, виднелись следы лошадиных копыт.
— Что-то случилось, Рагорн? — спросила Эстер, плотно закрыв дверь своего кабинета.
— Да, — статный юноша скинул мокрый от снега плащ и повернулся к Эстер. — Выходит, Вы еще ничего не ощущаете?
Эстер слегка удивленно качнула головой.
— Я должна была?..
Рагорн пожал плечами.
— Скоро, в любом случае, Вы почувствуете. Колебания с каждым днем становятся все сильнее.
— Колебания?.. —
Рагорн кивнул, серьезно глядя на чародейку.
— Мы начали чувствовать их уже через несколько дней после того, как был открыт саркофаг Берзадилара. Сначала редкие и едва уловимые, но спустя месяцы они стали усиливаться, и сейчас мы чувствуем их уже почти ежедневно… они нарастают все быстрее.
— Что это может означать? — Эстер взволнованно опустилась в кресло.
Рагорн покачал головой.
— Мы не знаем точно. Однако если колебания продолжат усиливаться так же быстро, то довольно скоро мир, к которому мы привыкли, может кардинально измениться…
— Выходит… легенда была не фальшива?.. — тихо спросила Эстер. — Значит, Берзадилар все же был в том саркофаге?.. Просто ему понадобилось время…
— Возможно, — сказал Рагорн. — Мы не знаем, что именно привело к таким сотрясениям, но очень хотим выяснить это, пока еще не слишком поздно.
— Сколько у нас времени? — спросила Эстер.
— Пара месяцев. Может быть, меньше.
Эстер почувствовала, как холод растекся по ее спине.
— Пара месяцев?..
Рагорн кивнул.
— Мы уже сопоставили некоторые факты, — сказал он. — Колебания начались после открытия саркофага. Это значит, что они должны быть как-то связаны с ним… легенда гласит, что в саркофаге Анторг заточил Берзадилара. Однако точная причина этого нам неизвестна. Также мы знаем, что Анторг погиб не своей смертью, и с той самой ночи начались Ночи Нечисти, которые по сей день преследуют королевский род Лиодаса. При этом другая легенда гласит, что пока проклятие не снято, король Лиодаса должен всегда носить при себе Печать Солнца…
— Я не понимаю связи всего этого, — сказала Эстер.
— Мы думаем, — медленно произнес Рагорн. — Что Печать Солнца должна помочь нам.
— Почему??.. — непонимающе произнесла Эстер.
— Она принадлежала Анторгу, — сказал Рагорн. — Он заточил Берзадилара в саркофаг… лишь его потомок мог открыть его. И он должен был всегда носить при себе Печать. Если и есть хоть какая-то ниточка, которая поможет нам распутать эту тайну, то это только она. Печать Солнца.
— Но она должна находиться у короля! — возразила Эстер.
Рагорн кивнул.
— Я знаю, — сказал он. — Мой отец считает, что сейчас это уже не имеет никакого значения. Однако я думаю иначе. Ваш король — потомок Анторга. Он, как и сама Печать, несет в себе частицу его энергии. И я считаю, что если мы хотим выяснить истину, мы
— Но это ведь невозможно! — воскликнула Эстер. — Вы говорите о Его Величестве, Рагорн, Вы это понимаете?.. Он не может просто взять и уйти. И уж тем более, он не какая-нибудь вещь, чтобы взять его вместе с Печатью.
Рагорн усмехнулся.
— Он не может уйти, если весь мир грозит перевернуться через пару месяцев?.. Эстер, ведь Вы понимаете, что значат эти колебания. Если их не остановить, привычный мир исчезнет. Нет, люди не погибнут в одно мгновение, и мир не захватит вселенская тьма… — Рагорн внимательно смотрел на Эстер. — Конца света не будет. Большинство из вас останутся жить, однако жизнью ли это будет?.. Когда взбунтовавшаяся Аура Мира нарушит все привычные нам законы, когда устоявшиеся связи разрушатся, когда пространство и время станут иными… сможете ли вы, люди, приспособиться к этому?..
Эстер вздохнула.
— У нас так мало времени, — сказала она. — Я отведу Вас к королю.
На следующий день у Диадры с самого утра все не ладилось. Сначала она проспала свое занятие по курсу Магических Существ, которое должна была провести у малышей, и ее разбудила Лисс, вставшая ко второму уроку. Диадре пришлось спешно одеться и бежать в другое крыло, чтобы возместить хотя бы половину занятия. Впрочем, еще минут десять ей пришлось потратить на то, чтобы угомонить разыгравшихся в ее отсутствие детей. Один из них пустил в нее легкий энергетический разряд, слабенький, еще неокрепший, и Диадра успела отклониться, почувствовав, как всколыхнулось магическое поле.
«Только потому, что он ребенок», — промелькнуло у нее в голове.
Урок пошел насмарку, а потом, когда Диадра бежала в учительскую столовую, чтобы позавтракать, ее перехватила старая учительница Магических Трав и Отваров и попросила принести из лабораторий целый поднос каких-то очень ценных препаратов, которые она собиралась использовать на уроке, но не успевала за ними сходить.
Диадра кивнула и вместо завтрака поторопилась в лабораторию. Лаборантка, старая и суровая чародейка, посмотрела на нее поверх очков и сказала:
— Значит, на урок трав и отваров?
— Ну, конечно, госпожа… — Диадра вдруг поняла, что никак не может вспомнить ее имя, — ну, в общем, меня попросили принести.
— Ну, хорошо. Но будь осторожна. Это очень ценные препараты.
Она передала Диадре поднос, на котором в несколько рядов стояли плотно завернутые крышками склянки с различными порошками и жидкостями. Диадра торопливо понесла его в кабинет, где проходило занятие, но только она завернула за угол, как вдруг на нее налетел какой-то человек. Поднос выскользнул у нее из рук и громыхнулся на пол. Склянки разлетелись вдребезги, а порошки и жидкости во мгновение ока смешались на полу в одну цветную кашу.