Ожесточение

Исаев Руслан

Пошли хорошие новости, взяты ключевые точки почти без боя. Появлялось предвкушение победы. Хотя каждый понимал, что может до победы не дожить. Удивительно, уже много раз в городе должно было сгореть все, но город снова горел. Над головами прошли штурмовики противника и отбомбились по неведомым целям, - кого они пытались поразить? У наступающих почти не было вооружения, которое нельзя нести на себе. Авиация представляла опасность больше для мирных жителей, которых оставалось несколько десятков тысяч в когда-то полумиллионном городе. Роль авиации в боях за город состояла в том, чтобы успокаивать генералов и производить телевизионную картинку.

Лучший вид на этот город, если взять бомбардировщик. Если бы в момент, когда на низкой высоте штурмовик

проходит над живописными изгибами рек в плодородной долине между Кавказским и Терским хребтом, пилот посмотрел вокруг, он бы увидел, как выглядит Рай. Но ему не до этого: он слишком занят подходом к цели. Потом он скинет свой груз, заложит крутой вираж, чтобы пройти как можно дальше от зеленки предгорий, и ляжет на обратный курс. Домой. Приедет с аэродрома, примет душ, переоденется в шорты и футболку. Гладко выбритый подбородок, свежесть крема на лице, влажные волосы. "Садись ужинать, милый. Устал?" "Ужасно! С утра вылет, только успели слегка перекусить, пока заправлялись, и снова поехали". "А завтра?" "Выходной, вторая эскадрилья летает". "Съездим в Ставрополь по магазинам?" "Неохота, устал. Давай на целый день на озера, пока ребенок на каникулах". Рюмка водки, ужин, еще рюмка. Хорошо! Усталость, чистая постель, женщина рядом, интересная работа. Далеко, далеко, целых полчаса со скоростью звука, горящий город. Поэтому пилотов берут в плен только потому, что их можно хорошо обменять.

Древние греки считали, что человек отвечает даже за те грехи, о совершении которых не подозревает. Но пилот - образованный человек, он знает, что греческие боги больше не стоят на боевом дежурстве. Они или не видят, или молчат, или им пофиг. Куда там попали эти бомбы? Не обязательно думать об этом.

За несколько дней до операции горцы доставили жителям листовки с предупреждением о штурме, но в городе оставались уже только те, кто не мог уехать. Это были несколько десятков тысяч в-основном русских стариков и старух. Своих родственников горцы вывезли в села. Все эти годы единственной защитой этих людей была их нищета и возраст. Даже самый алчный мародер уже не нашел бы в их имуществе что-то годное. Все ценное было украдено, отобрано, продано, обменяно. На их счастье, для большинства горцев учинить насилие над стариком поступок постыдный, позор. В старых холодильниках давно нечего хранить. Книги давно пущены на растопку в самодельных печках. Из мебели осталась рухлядь, покрытая ворохами дырявых одеял из брошенных квартир. Самым ценным были старые телевизоры, по которым они смотрели новости о своем городе в те периоды, когда восстанавливалось снабжение электроэнергией. И еще альбомы фотографий людей, которых давно нет. Фотографии сгорят, когда в дом попадет бомба.

По плану отряд Магомеда отошел переночевать в домах родственников в районе на окраине, относительно мало пострадавшем. Поужинали, посмотрели телевизор. По телевизору рассказали, что боевики предприняли попытку нападения. "В данный момент стрельба стихает, - сообщил корреспондент, - боевики уничтожены". Посмеялись: "Это мы на обед пошли". Отдохнули, поспали. В эту ночь удалось хорошо отдохнуть. Характерно было то, что противник не предпринимал активных ответных действий, не пробовал восстановить связь с отрезанными блокпостами.

Перед рассветом согласно плана стали выдвигаться к центру города. Рядом с ржавым остовом трамвая, сгоревшего еще прошлой зимой, увидели старика над трупом старухи. "Она умерла. Она умерла", - растерянно повторял он. Видимо, старики пытались выйти через обещанный гуманитарный коридор, но никто точно не знал, где этот коридор, и сил не хватило. "Отец, вам нужно уйти отсюда, сейчас может начаться стрельба". Мужчина отрицательно качнул головой. Кроме трупа жены, у этого человека не осталось на свете ничего. Магомед кивнул: "Вперед". Отряд продолжил движение. Сзади осталась одинокая фигура старого мужчины над телом его женщины на зеленой траве. "Неужели и мы можем стать настолько старыми и одинокими?" - пришла удивительная мысль. Когда мы уже не будем в силах никого защитить, даже самых близких. Те, конечно, кто переживет этот день.

Отрядам удалось почти полностью заблокировать противника

в его укрепленных точках, но сопротивление усилилось, бои шли гораздо ожесточеннее. Возможно, противник понял, что это не просто вылазка. В районе железной дороги застряли - не ожидали там сопротивления, не могли преодолеть пустое пространство вокруг насыпи, где все простреливалось. Магомед понял, что теряет преимущество в мобильности. Втянулись в тупую перестрелку с армейским подразделением, на позицию отряда навели артиллерию, ничего не светило. Первая заповедь партизана - исчезай, если ловить нечего. Боеприпасы на вес золота, бросили это дело, разбились на небольшие группы, просочились в пятиэтажный дом, где раньше располагалось кафе "Дашо Сай". Раньше тут подавали хорошую баранину с чесночным соусом. В это кафе любил зайти перекусить дядя Абу, когда ездил в город по делам и не планировал заночевать у родственников. Дальше начинался район разбитых многоэтажных жилых домов, ассоциировавшийся то ли с Хиросимой, то ли Сталинградом. По общему плану операции отряд должен был закрепиться в этом районе, чтобы заблокировать возможный подход подкреплений со стороны военного аэродрома.

Ночь придется провести в подвале этого дома. Группы распределились по близлежащим развалинам. Расставили позиции часовых. Грязные как шахтеры, парни пытались шутить, хотя устали ужасно. Сил бойцу всегда хватает точно до того места, где можно упасть. Однако на шутку сил хватало всегда. Если горец не шутит - значит, убит. Перекусили консервами, запили водой. Заснули в пахнущей гарью темноте подвала. Сколько лет все в этом городе будет пахнуть гарью? Магомед погрузился в чуткий сон, проснулся через несколько часов совершенно свежий. Возможно, его сегодня убьют. Он думал так каждое утро с начала этой войны. Думал совершенно спокойно. То ли из-за того, что он был старше других, то ли из-за склада характера, у него никогда не было ощущения неуязвимости, как у многих более молодых. Он подумал о братьях, спящих рядом в темноте подвала. Сулейман, врач-стоматолог. Беслан, учитель физкультуры. Руслан, юный бездельник, тусовщик, завсегдатай клубов от Махачкалы до Минеральных вод. Теперь это настоящие воины.

Смогут ли выжившие вернуться к прежней жизни? Ответ - нет. Той жизни, где Ахмед жарким летним утром поливал из шланга машину брата, уже никогда не будет.

Он подумал о своей жене и о женщинах этих людей - они не знают, где их мужья. Они ждут и боятся новостей. Зара молчала два дня, когда узнала, что он едет на войну- не могла говорить, только мотала головой. Они не обсуждали это. Она понимала, что он не мог по-другому. Она знала, что он поедет, но надеялась, что старшие попросят его не оставлять дела в Петербурге. Что она пережила за эти годы? После прогулки с детьми она смотрит картинку, как штурмовики и вертолеты наносят удар по городу, она знает, что он где-то там внизу, в этих горящих развалинах.

Надо позвонить ей сразу после окончания боев по спутниковому телефону, если Всемилостивый сделает так, что он останется жив. Так это выглядит: машина с выключенными фарами ночью в поле. Высоко в ночном небе среди звезд невидимый самолет с ракетами, наводящимися на сигналы спутниковых телефонов командиров. Поставить аккумулятор. Сначала о делах с человеком в Питере. Можно одну-две минуты. Невидимый самолет зафиксировал сигнал и наводится для атаки. Можно еще тридцать-сорок секунд. Странный растянутый тембр голоса спутниковой связи, как будто пьяный. Не важно, о чем говорить, важно услышать этот голос. "Как дела, милая?" "Это хорошо". "Поцелуй маленькую". Само вырывается, нельзя различать детей. Отбой. Отключить аккумулятор. Быстро в машину.

Чем займутся те, кто выживут, после войны? Сулейман вернется к практике. Он крепкий человек с твердыми взглядами. А чем займётся Руслан? Что напишет он в резюме? Гранатометчик-диверсант, минер-подрывник? Смогут ли они сделать своих женщин счастливыми? Сумеют ли они достойно воспитать детей? Самый простой путь для них - бесконечный газават, и многие вступят на него.

Не нужно цепляться за воспоминания, придется что-то строить. Бесполезно жалеть, не нужно бояться. Всевышний поможет тому, кто на пути.