Ожесточение
Шрифт:
Как он это делал, Ахмед сам бы затруднился сказать. Тем более с каждым человеком это происходило по-разному. У каждого есть характерный жест, особенность поведения при получении, например, сильной комбинации: один делает глубокий вдох, другой перестает двигать рукой с картами, третий отворачивается от карт. Опытные игроки, конечно, знают об этом, но есть вещи, которые не поддаются самоконтролю. О себе самом человек многого не знает, а Ахмед точно не станет подсказывать "когда у тебя два валета и вот это, ты расслабляешь мышцы лица и поднимаешь голову". Лучше, если партнеры жадные или азартные. Одним словом, чем сильнее человек заинтересован, тем легче его прочитать, тем сильнее проявляются
В детстве Ахмед был такой мягко утекающий из ежовых рукавиц, в которые его пытался взять Муса. Такой приветливый, добрый сын, только учиться не рвется. У отца был простой метод: "Мать, проследи, чтобы вышел из-за стола, когда сделает все задания". Было, конечно, печально в теплый майский день сидеть за письменным столом и смотреть в окно. За окном теплый ветер качал пирамидальные тополя, в голубом небе белые самолеты заходили на посадку вдоль голубых гор, счастливые дети гуляли на площадке детского сада под окном. И Ахмед впадал в теплое состояние медитации, в котором минуты текли незаметно. Скоро каникулы, скоро в село, красота!
Делать ему внушения было нелегко. Казалось, Ахмед расстраивается больше отца, когда Муса смотрит в дневник. Как будто то, что они видят в дневнике - неприятная неожиданность для самого Ахмеда. Когда уж совсем отец наседал, так что становилось туго, Ахмед шел к старшему брату с учебником: "Мага, помоги с задачкой". Магомед раздражался: "Не притворяйся тупым, тут две минуты думать". "Это тебе две минуты, а мне никогда не решить", - льстиво говорил Ахмед. "А теперь еще вот эту, брат". "Я за тебя должен все решать?!" Ахмед печально пожимал плечами: "Мага, ты что, хочешь отца расстроить, да?"
Понятно было, что к точным наукам у Ахмеда минимум интереса, отец отправил его в школу с углубленным изучением английского языка. Учиться Ахмеду было не трудно, просто скучно. Он сидел на последней парте, потому что у него было самое лучшее зрение в классе, разглядывая спины девочек. Спины девочек были изучены вдоль и поперек. На математике или русском языке он сидел и с тоской смотрел на потолок: может быть, упадет люстра, обвалится штукатурка, короче, произойдет что-нибудь интересное, выдающееся из ряда вон. Были вспышки интереса к некоторым наукам, например, он увлекался химией в старших классах. Написать сочинение на любую тему для него тоже не было проблемой, его сочинения часто читали перед классом при завершающем обсуждении темы.
Но это не могло сравниться с вечерними занятиями в спортзале. Дух борьбы, дух силы, дух соперничества - вот что захватывало целиком. Настроение становилось хорошим уже когда он собирал сумку, чтобы идти на тренировку. Идиотские шутки пацанов в раздевалке, разминка. Звон блинов на штанге, шум зала, легкий запах свежего пота, скрип ковра под ногами. Столкновение, переход в партер, ощущение своей силы, преодолевающей силу противника.
Тренер был правильный. Груда мышц под седой головой с поломанными ушами, в прошлом известный спортсмен. Это был кумир Ахмеда. Слегка располневший Геракл с обложки учебника истории пятого класса, только уже на пенсии после совершения подвигов. Кумиром второй ступени был Руслик, тренировавшийся отдельно. Его прочили в чемпионы мира этого года и следующих олимпийских игр. Похожий на молодого Геракла, готовящегося к подвигам. Кумирами поменьше были парни из старшей группы, готовившиеся к соревнованиям уровня страны. Сразу чувствовалось, что Руслик не такой как все. Тренер ставил этих парней для спарринга с Русликом по двое, по трое одного за другим, и видно было, что Руслик намного их превосходит.
Почему тренер отобрал именно Ахмеда из множества желающих попасть в секцию мальчишек?
В детстве у Ахмеда был один позорный секрет, одна черта, которой он очень стеснялся и скрывал даже от старшего брата: он не мог ударить человека. Опять же этот проклятый талант сочувствия. Он знал, что чувствует другой человек, Ахмед жалел этого человека. Ахмед, как мужчина, бил противника, но в момент касания удар лишался силы. А на лице появлялась предательская глупая улыбка.
В детстве из соображений чести иногда нельзя было уклониться от боя с ровесником. Личная и семейная честь - это одно и то же. Это парни твердо усвоили в детстве. В том то и дело, что Ахмед не боялся. Единственно, чего он боялся - что об этой позорной слабости узнают другие. Он был сильнее большинства сверстников, но ему было жалко противников. Более слабых было особенно жалко. Более сильным было обидно проигрывать. Поэтому Ахмед в совершенстве овладел разговорными навыками. Посмотреть на драку (особенно летом в селе) собиралась масса зрителей. Долгими жаркими днями летом на каникулах в селе молодежь ищет способы развлечься. Какая-нибудь напряженка, разборка, драка - один из лучших.
Для такого серьезного дела собирались возле реки. Весенние разливы намывали здесь широкие песчаные отмели. Зрители, возрастом от трех лет до двадцати трех, рассаживались на теплых камнях под плакучими ивами. Все, от трех до двадцати трех, закуривали легкие болгарские сигареты.
Немного о правилах. Для обоих противников, если они не безмозглые идиоты, было важно одержать победу так, чтобы не возникло подозрения на неуважение к семье побежденного. Еще лучше, если каждый может считать себя победителем перед своими братьями. Бывает, что дерутся и жестоко, и упорно, зависит от людей и от того, какие чувства у них накопились друг к другу, но обычно не происходит унижения побежденного. Просто оказываешься на земле, кулаки разбиты, кожа на ладонях содрана до мяса, потому что проехал по земле, когда противник сбил тебя с ног, глаза залиты кровью из раны на брови, но это же не страшно. Просто противник сильнее, честь не пострадала.
Иногда, конечно, какой-нибудь тупой, азартный, несдержанный парень начинал смеяться над побежденным противником, оскорблять, бить упавшего. Тогда важно, чтобы его старший брат сделал ему замечание, успокоил его, и неуважения не возникнет. И можно перейти к игре в футбол здесь же на отмели. Если же и братья победителя начинают смеяться, оскорблять, то побежденные вынуждены будут вступиться за честь своей семьи. С большой вероятностью это кончится массовой дракой, напряжением в селе, взрослым родственникам придется вникать в эти дела, дяде Абу создавать антикризисный центр из уважаемых людей. Короче, геморрой.
Чтобы такого искушения не возникало, важно, чтобы силы сторон среди зрителей были равны. Поэтому договариваются о времени, и подтягивается вся молодежь, все бойцы, имеющиеся в наличии. Если что не по правилам, в бой пойдут все, от пятилетних детей. Их, конечно, старшие не бьют, но какой из тебя боец, когда такая цепкая обезьяна висит у тебя на ноге и орет благим матом.
Скажем, лето, жара. Во дворе, разложив доску на табуретке, играют в шахматы Ахмед и один парнишка из местных, Шамиль. Шамиль проигрывает два раза. Рядом сидят девчонки. Одна из них, которой нравится Ахмед, говорит: "Какой Ахмед умный". Девчонки смеются. Шамиль вспыхивает, сбивает ногой доску с табуретки, фигурки разлетаются в разные стороны: