Падение небес
Шрифт:
– Вот и вы, йоварингару, – сказал Рик так спокойно, будто они не виделись всего пару дней. – Вы, я вижу, сумели одолеть своего врага. Но вразуми меня Госпожа, откуда он набрал такую силу?
– Из ваших храмов, – ответил Олен.
– Нет, вряд ли, – уттарн очень-очень внимательно посмотрел на Бенеша, и прищурился, точно яркий свет ударил ему в глаза. Даже сделал движение прикрыть лицо лапой. – Я сожалею, что Хельга погибла. Но я не смог ее удержать…
Да, сегодня еще двое друзей Олена Рендалла отдали жизнь ради того, чтобы мог жить он.
– Ничего, ничего… – проговорил уроженец Заячьего Скока, борясь с душевной болью. – Я считал, что она умерла еще тогда, в Вейхорне. Как вы тут оказались?
Уттарн коротко поведал о том, как лиафри хотела отправиться в Алион. Как они сумели использовать казнь жрецов и проделали путь через бездну Тьмы. Как разыскивали дорогу в заснеженной Андалии и как добрались до Безариона.
– Она ведь этого захотела? – сказал Олен, когда Рик замолчал. – Ну что ж, каждый сам выбирает, как ему умереть…
Прозвучало такое утверждение напыщенно и довольно глупо, но никто не обратил на это внимания.
– Пойдем обратно, – предложил Харальд. – Посмотрим, как там твоя девица, и решим, что делать дальше.
И они зашагали к центру площади.
Тар-Готиан уставился на уттарна с плохо скрываемым ужасом, точно его глазам предстал умерший много лет назад дядюшка. Саттия бросила на уроженца Вейхорна мимолетный взгляд и требовательно уставилась в лицо Рендаллу.
– Знакомьтесь, – сказал он. – Это Рик. Тот маг, что помог мне вернуться в Алион.
– Не может быть… – протянул сельтаро. – Уттарн? Но вы же… – он замялся. – Вы же… как?..
– Между нашими народами было много всякого, – сказал Рик. – Но не время сейчас вспоминать давние обиды.
– Это точно, – поспешно добавил Олен, которого требовательный и сердитый взгляд Саттии жег не хуже раскаленного стального прута. – Это только в сказке убил злодея, и отдыхай. Харугот мертв, но его соратники могут об этом не знать. И то войско, что стоит к северу от Безариона – тоже.
– Скрепы трещат, – вставил Бенеш. – Алион держится из последних сил. Еще немного, и Древний Лед прорвется внутрь. Оболочки лопаются, и хозяева не в силах противостоять. Семя должно прорасти, и я обязан быть там… – Глаза ученика Лерака Гюнхенского стали зелеными, и он, хрустя пальцами, понес откровенную ерунду про раскрывающиеся почки и вихри плоти…
– Погоди, – остановил его Олен. – А разве ты не хочешь узнать, что стало с твоим учителем?
Бенеш приоткрыл рот и удивленно заморгал.
– Я уверен, – продолжил Рендалл, – что Опорные горы подождут нас несколько дней. Ведь глупо оставить Безарион, не разобравшись с теми, кто занял Золотой замок, вотчину моих предков.
– Звучит разумно, – кивнул тар-Готиан.
– Я должен заявить о своих правах на трон! – Олен вскинул руку с Сердцем Пламени. – О том, что империя не погибла, не пала, что она готова возродиться! И только потом можно будет двинуться на восток.
– Так что, мы будем штурмовать
– После того, что мы сотворили здесь, – криво улыбнулась Саттия, – это плевое дело. Вряд ли за стенами нас ждет еще один Харугот. А пара сотен воинов – это ерунда. Так что веди нас, император!
По лицу Рендалла пробежала горячая волна, и он понял, что краснеет.
– Рано называть правителем того, кто еще не сидел на троне, – проворчал Рик.
– Я постараюсь сесть на него сегодня же, – пообещал Олен, обвел взглядом площадь, на которой погибли Хельга и Гундихар, глубоко вздохнул и скомандовал: – Ну, двинулись!
И они зашагали на юг, в сторону Мостовой улицы. Когда проходили мимо развалин крайнего дома, Рендалл обратил внимание на труп, который на удивление хорошо сохранился.
Могучий белобрысый детина лежал на спине, дерзко глядя в небо. Торс его обтягивала кольчуга, а в руках был зажат ростовой лук без тетивы, обгоревший, но сохранивший форму.
Лицо убитого, что принадлежал к воинам Харугота, показалось знакомым.
– Кастин из Франзена, – проговорила Саттия изменившимся голосом. – Помнишь его? Турнир в Гедене и последний выстрел?
Олен помнил день, когда стоял в толпе и смотрел на состязание лучников, а Саттия участвовала в нем. Именно этот парень стал ее соперником в завершающем туре, и он бы наверняка победил, не случись некоей странности, в которой был замешан оцилан. Тогда же Рендалл впервые столкнулся с посланцем Нижней Стороны, который посоветовал ехать в Гюнхен…
Не случись того разговора и денег, выигранных Саттией, они бы не попали в столицу герцогства Гавария, не познакомились бы с Бенешем, и многое, очень многое не пошло бы так, как пошло.
– Конечно, помню, – сказал Олен.
С Мостовой улицы свернули направо, на улицу Оружейников, что ведет к мостику через Гнилой ручей. Открылся Золотой замок – блестящие стены, округлые башни, флаги над ними.
Небо к этому моменту вновь затянули облака, принялся накрапывать дождь.
– Да, от пары осадных башен я бы не отказался, – уважительно заметил Харальд. – Серьезное укрепление.
– Ворота закрыты, – добавил тар-Готиан.
Когда перешли мост, и осталось лишь преодолеть подъем, Олен остановился и повернулся к спутникам.
– Нет смысла всем идти дальше, – сказал он. – Наверняка, они попробуют встретить нас стрелами. Те, что будут нацелены на меня, я отражу. Но рисковать лишними ранами у вас…
Харальд криво улыбнулся, Саттия фыркнула, Рик недоуменно моргнул, и Рендалл осекся.
– Действительно, – со смущением пробормотал он. – Кому я это говорю? Все тут стрелы жечь горазды.
И они зашагали по дороге, что шла вверх по склону, к самому замку.
Ворота были закрыты, никто не высовывался из-за зубцов башен, не ходил по верху стен, но Олен чувствовал, что за ними наблюдают. Пристальные взгляды щекотали кожу, точно лапки муравьев.