Падение владык
Шрифт:
Можно ли уехать из этого страшного, мрачного, холодного замка? Кати ведь выросла на теплом Юге.
Нет, Кати, уехать нельзя. Дома — еще опаснее. Но мама что-нибудь придумает.
Маленькая девочка всегда и всё рассказывает маме. И мама обещает помочь и отправить бедную Эйду в хорошее место, где ей будет замечательно. А на девочку орет и грозит всеми карами, включая прибить на месте, злобная мегера вдвое ее больше. И девочка точно знает, что у мегеры есть кинжал. Сама ночью видела. И мегера умеет драться. Вон
Когда каждый миг защищаешь своих, чужих порой бьешь наотмашь. Не замечая возраста. И никому не легче от твоих мотивов.
Бедная Кати, бедная Иден, бедная Эйда. Ирия жалела лишь последнюю, потому что ей пришлось хуже всего. А жалость — она ведь не бесконечна.
Если саму Ирию в те ее пятнадцать трясло от откровений Эйды, если их приходилось запивать неразбавленным вином — каково пришлось младшим девочкам?
— Осталось одно. Почему я должна тебе верить? С какой стати ты вдруг не заведешь меня в ловушку?
— В какую ловушку, Ирия? Ты и так в ловушке. Карлу плевать, преступница ты или нет. Он уже не помнит, кто такие Тарренты. Гуго забыл еще раньше. А прочие Регенты — кто в Ауэнте, кто успел удрать. Карл просто хочет тебя в постель. Как и Гуго. А туда ты попадешь под любым именем. А я хочу, чтобы Кати выбралась вместе с тобой. Если я тебя предам — ты убьешь мою дочь. Как и обещала еще в Лиаре, помнишь? Если не сможешь спасти Кати от лап Карла и Гуго — перережь ей горло. Так ты рискнешь жизнью моей дочери?
— Ты права. Всё лучше, чем постель Карла и Гуго.
2
Кати ждала их в коридоре — тихая, послушная Кати, так не похожая на себя прежнюю.
Ситуация абсурдна донельзя. В союзниках теперь Полина. Кати вызывает если не сестринскую любовь, так жалость. Зато в качестве врага — опять король Эвитана. Тот же самый. Хоть это не впервой.
Вьются темные коридоры, чадят факелы, колеблется в лапках Кати свеча. А наверху — голодные монстры, что вот-вот проснутся. Где-то так уже было…
И не раз. Только не всегда с Ирией.
— Тело моего отца вы с Леоном выносили таким же подземным ходом?
— Да, — поморщилась Полина. — Но ты не могла бы про тела не при Кати? С нее уже хватит, не находишь? Но подземный ход был похожим. И даже создан с той же целью.
— Для выноса… того, о чём нельзя при Кати?
— Для альковных встреч.
Сколько же их тут было? Здесь вообще-то располагался дворец или тайный бордель? Если на троне восседал очередной Карл или Гуго — очень даже запросто.
Нет. Как раз при них всё это можно открыто. Даже поощряется.
Очередная дверь слева распахнулась прямо перед Ирией. И беглая преступница, и коронованная стерва влипли в стенку. И едва не столкнулись — Кати кинулись задвигать за спину обе. Сдаваться живыми смысла нет точно.
А девочка даже не
Нет, не устала. Дыхание трясет слабый огонек свечки. Вот-вот погаснет.
Зачем свеча, если факелы светят ярче? Яростнее? Чтобы Кати было на что отвлечься? Или чем засадить врагу в лицо? Свеча — тоже оружие. Как раз по руке ребенка. Лучше, конечно, кинжал или стилет. Но родной отец Кати не догадался научить ее драться. А Полина запрещала это падчерице, так под каким предлогом разрешила бы дочери?
Помнишь, Ирия, каково было Анри — когда он понял, что придется вскрывать горло не врагу в бою, а беззащитной девчонке? Он уже убивал прежде, это Ирия — нет. Тенмар понимал, что предстоит, это она тогда еще не понимала.
А Кати нельзя отдавать садисту в короне и его дядюшке. Вот этому садисту…
Коронованная морда оказалась лицом к лицу с Ирией! Оскаленный взгляд, бешеные глаза. Даже в ее корсаж успели уткнуться. Полинин уже не интересен?
И хорошо хоть — кроме глаз ничего не уткнулось.
Только уже нет короны, и руки связаны за спиной. Во рту кляп, у башки — ствол. У левого виска. Уткнулся во взлохмаченные черные жидкие кудри. Мокрые от пота.
Пленители величайшего в подзвездном мире монарха — за его спиной. Двое юношей. Причем, второй даже ближе к «мальчишке». Хоть ростом уже сравнялся с первым.
— Ваше Величество, — выдал знакомство с Полиной старший.
Впрочем, кто тут не видел королеву, кроме тех, кто ее избегал? Вроде Ирии, например?
Второй пистолет у старшего за поясом, шпага — там же, а кинжалов — целый арсенал. Да и младший вооружен до зубов. Кстати, он — явный южанин, а вот со старшим не поймешь. Светловолосый и темноглазый. Но чем-то похожи. Двоюродные братья? Сводные?
— Здравствуйте, Октавиан, — вежливо ответствовала взъерошенному кавалеру королева с разбитой губой.
Октавиан Мальзери. Сын одного из Регентов.
А младший тогда кто? У Мальзери больше сыновей не осталось. Кузен Диего из Илладэна?
— Здравствуйте, Ваше Величество. Здравствуйте, сударыни, — вспомнил о вежливости младший.
— Здравствуй, Катенок, — чуть улыбнулся девочке Октавиан.
А та — в ответ. Облегченно и… мстительно.
— Мою младшую дочь вы видели. Моя старшая дочь — Ирэн…
— Ирия Таррент, — перебила ее вышеуказанная.
Стесняться пленного короля смешно. Скрывать от него имя — тем более.
— Октавиан Мальзери, виконт Эрдэн. И мой кузен — герцог Диего Илладэн. А это — Его Ничтожество, супруг Ее Величества королевы Полины. А сейчас, дамы, вы ведь не станете мешать нам покинуть сей гостеприимный дворец? — сверкнул белозубой улыбкой юноша. И ледяными глазами.
— Напротив — мы к вам присоединимся, — усмехнулась Ирия. — Нам тоже нужно отсюда убраться. Мне и Катенку. И как можно дальше.