Память льда
Шрифт:
— Но, Корлат…
— Дай мне договорить! Твои солдаты не просто глазели на происходящее. Они были очевидцами в полном смысле этого слова. Я утверждаю это, поскольку чувствовала то же самое. Бойцы сопереживали тебе, Скворец. Каждый удар, который наносил твой меч, заставлял их старые раны сочувственно отзываться в ответ. И стыд, который ты испытываешь за содеянное, командор, оскорбляет твоих соратников. Отбрось его, иначе ты рискуешь глубоко ранить их души.
Скворец в замешательстве взглянул на Корлат.
— Как же это сложно, — произнес он после долгой
— Насмехаешься, да? Ну, смотри! Чтобы я еще хоть раз перед тобой извинилась! Не дождешься!
— И тем не менее мне страшно подойти к своим солдатам и заглянуть им в глаза.
— Пойми, Скворец, расстояние между вами уже исчезло. Армия пойдет за тобой куда угодно. Даже внутрь магического Пути Хаоса, если ты прикажешь.
— Вот это-то и пугает меня больше всего.
Корлат молчала.
«Да, у нас, людей, все проще, нежели у вас. Проще и страшнее. Война порождает крайности. И тому, что мы зовем человечностью, на войне нет места, ибо она вытравливает из нас гуманизм», — подумал командор. Но вслух сказал лишь:
— Я чувствую, что Дуджеку все это не слишком понравилось.
— Еще меньше бы ему понравилась напрасная гибель солдат. Верховный кулак хочет сохранить свою армию целой и невредимой.
Скворец резко повернул голову. Глаза тисте анди глядели на него с привычной холодностью, свойственной ее соплеменникам.
— Возможно, на что-то мы с Дуджеком и впрямь смотрим по-разному. Но я вовсе не собираюсь присваивать его полномочия.
— Да ты уже это сделал. Как ни крути, а против себя не попрешь. И недаром Ласин так тебя боялась. Рассудив, что с Дуджеком она все-таки сумеет справиться, императрица разжаловала тебя в сержанты и поставила его на твое место. Ох, милый, до чего же туго ты иногда соображаешь!
Скворец нахмурился:
— Но если императрица видела во мне угрозу, то почему же тогда… — И замолчал, пораженный внезапной догадкой.
«Худ меня побери! Страшная бойня у стен Крепи. Кошмар, который она хотела устроить в Даруджистане. Как же я раньше не понял, что Ласин вовсе не стремилась уничтожить сжигателей мостов? Она хотела погубить… меня».
— Любимый мой, не будь таким доверчивым, — сказала Корлат. — А то как бы твою веру и понятия о чести не использовали против тебя же самого.
Скворец ничего ей не ответил, но внутри у него все похолодело.
Колл спускался по пологому склону, направляясь к повозке, в которой лежала Мхиби. Справа стояли массивные «дома на колесах», принадлежащие Тригалльской торговой гильдии. Рядом с ними, расстелив на земле кусок грубой ткани, резались в кости стражники каравана. Иногда вдалеке мелькали силуэты вестовых. Основные силы армии находились на расстоянии лиги от этих мест.
Мурильо сидел, опершись спиной о тяжелое колесо повозки, где находилась рхиви. Заслышав шаги, он открыл глаза.
— Как Мхиби? — спросил Колл, опускаясь рядом с ним.
— Даже смотреть на то, как она просыпается после тяжелых снов, которые неизменно мучают бедняжку,
— Крупп и Серебряная Лиса куда-то запропастились. Их не видели со вчерашнего дня. Я хотел узнать у тех двух малазанок… наверное, ты знаешь, о ком я говорю. Скворец назначил их стражницами Серебряной Лисы. Так вот, и они тоже исчезли. А что касается сражения с тенескариями… — Колл сощурился, глядя на юго-восток, где располагались позиции объединенных армий. — Считай, что его не было. Аномандер Рейк обернулся драконом. Ему оказалось достаточно один раз пролететь над толпой этих босяков, чтобы они бросилась улепетывать со всех ног. Анастера взяли в плен, а ведьм из его окружения… казнили.
— Знаешь, вроде бы радоваться надо, а у меня на душе погано, — признался Мурильо.
— Не у тебя одного. Часть тенескариев бежала в сторону Капастана. Сомневаюсь, что их там ждут с распростертыми объятиями. Хоть они и сами избрали такую судьбу, им не позавидуешь.
— Согласен, дружище… А про нее, выходит, все забыли?
Колл сразу понял, о ком речь:
— Как ни печально, но, похоже, так оно и есть.
— Выжали из бедной женщины все, что смогли, и бросили.
— Я все-таки искренне надеюсь, что история Мхиби еще не закончилась.
— Колл, не надо тешить себя пустыми надеждами. Нас с тобой как раз и оставили здесь, чтобы мы стали очевидцами ее угасания и конца. Все заверения Круппа — не более чем его обычная болтовня. Как и Мхиби, мы с тобой — узники печальных обстоятельств. Впрочем, не только мы, еще и та безумная женщина-рхиви, которая приходит расчесывать ей волосы.
— И что ты предлагаешь? — спросил Колл.
— Скажи, к какой мысли рано или поздно приходит большинство узников?
— Они начинают планировать побег.
— Верно.
Советник помолчал, потом вздохнул:
— Легко сказать… Но каким образом это осуществить? Мы-то с тобой еще можем сбежать. А Мхиби? Не бросать же бедняжку тут одну! Соплеменникам, похоже, нет до нее никакого дела.
— Мы возьмем ее с собой.
— Куда, Мурильо?
— Не знаю! Куда угодно! Лишь бы подальше отсюда.
— Не забывай: кошмары все равно останутся при ней. Это не внешние враги, от которых можно сбежать.
— Я думал и об этом, Колл. Нужно найти людей, способных ей помочь. Таких, кто оценивает жизнь по иным меркам, нежели сиюминутная выгода.
— Ближе всего отсюда Капастан.
— Какой нам смысл ехать в разрушенный город? — удивился Мурильо.
— Но там ведь не все погибли. Кое-кто уцелел, и среди них наверняка есть жрецы.
— Жрецы? — поморщился щеголь. — Эти напыщенные обманщики, которые служат лишь самим себе и беззастенчиво обирают легковерных?
— Мурильо, но не все же они такие. Попадаются исключения.
— Что-то я до сих пор таких не встречал.
— Возможно, на этот раз встретишь. Мне думается, дальше здесь оставаться бессмысленно. В Капастане мы скорее найдем помощь, чем на безлюдных равнинах.