Память льда
Шрифт:
— Хвала богам! — вдруг воскликнула Каменная.
— Что такое? — удивленно повернулся к ней Ворчун.
— Ты только что израсходовал весь свой словарный запас, дубина. Значит, теперь до самого вечера уже больше рта не раскроешь!
Ворчун улыбнулся, однако улыбка его была не добродушной, а довольно хищной.
У подножия холма остались лишь Итковиан и капитан Норула.
— Нам надо поторопиться, сударь, — осторожно напомнила ему женщина.
— Не жди меня, — сказал ей Итковиан. — Теперь от имени «Серых мечей» будешь говорить ты.
Норула
Итковиан медленно обвел глазами местность. Кроме охраны, выставленной вокруг холма, ничто не говорило о присутствии здесь двух армий. Никаких признаков чужого могущества, чтобы не оскорблять достоинство посланцев Капастана. Увы, капризные жрецы этого даже не заметили. Керулий, похоже, из другого теста, а вот Рат’Худ, Рат’Огнь и Рат’Престол Тени так и не научились в своей жизни смирению. И сейчас все трое пыхтят от негодования, вынужденные на собственных ногах подниматься вверх и отмахиваться от докучливых насекомых.
Итковиану понравились малазанские солдаты. Оружие в полном порядке: и не скажешь, что пользуются им уже не первый год. И амуницию поддерживают на должном уровне, хотя чинить ее приходится в походных условиях: ведь их родина далеко, да и путь туда, как известно, воинам Дуджека Однорукого заказан.
Загорелые лица под шлемами оставались бесстрастными. Только в глазах солдат сквозило некоторое любопытство. Одно дело возница на козлах, вынужденный дожидаться возвращения командиров: тут все ясно. Но почему здесь остался этот человек, когда все его спутники поднялись наверх?
«Они видят, что на мне офицерская форма, и это сбивает их с толку», — подумал Итковиан.
Он стянул с рук кольчужные перчатки и отцепил фибулу, являвшуюся символом высокого ранга, бросив ее на землю. После чего расстегнул серый пояс и тоже отшвырнул его прочь. Разжаловав себя таким образом, Итковиан принялся развязывать крепления шлема.
Стоявший неподалеку малазанский солдат не выдержал и подошел ближе.
— Хочешь махнуться со мной амуницией? — спросил у него Итковиан.
— Это есть неравноценный обмен, — ответил солдат на ломаном даруджийском языке.
— Позволь с тобой не согласиться. Может, тебя смущают серебряная инкрустация и позолоченный гребень? Это было сделано для красоты и ничуть не влияет на защитные свойства шлема. Сам он изготовлен из бронзы и железа и весьма прочен. Обрати внимание на нащечники и тесьму. Если мой шлем и тяжелее твоего, то лишь совсем ненамного. Ну что, согласен?
Солдат молча раздумывал над предложением, потом начал отстегивать свой шлем с бармицей.
— Если вы вдруг передумаете, сударь… — пробормотал малазанец.
— Я не передумаю, — перебил его Итковиан.
— Не зарекайтесь, в жизни разное бывает. Так вот, если все же передумаете, разыщите меня, и я тут же верну этот шлем назад. Меня зовут Азра Джаль. Одиннадцатый взвод, пятая когорта, третья рота военных моряков в армии Дуджека Однорукого.
— А я Итковиан… Бывший воин «Серых мечей».
Они произвели обмен. Итковиан вертел в руках свой новый шлем:
—
— Это арэнская сталь, сударь. Нержавеющая. У тамошних оружейников свои секреты. Ни разу его не пришлось ровнять, так что металл прочный. Бармица напанская, еще не видела меча.
— Превосходно! После такого обмена я чувствую себя богачом. — (Солдат промолчал.) — Как ты думаешь, — вновь обратился к нему Итковиан, — там, наверху, не будут возражать, если я появлюсь на встрече? Я не стану вмешиваться, даже и рта не раскрою. Просто хочется послушать.
Малазанца, похоже, одолевали противоречивые чувства, но он лишь покачал головой и сказал:
— Они почтут ваше присутствие за честь, сударь.
Итковиан слегка улыбнулся:
— Сомневаюсь. Лучше, если бы они вообще меня не заметили.
— Тогда я бы порекомендовал вам обогнуть холм и подняться с противоположной стороны.
— Дельный совет. Спасибо тебе, Азра. И отдельная благодарность за этот великолепный шлем.
Малазанец молча кивнул.
Когда Итковиан подошел к оцеплению, солдаты расступились, пропуская «Серого меча», и отдали ему честь.
«Неуместная учтивость, однако все равно приятно».
Итковиан огибал холм. Теперь его глазам открылись лагеря двух армий. Ни одна из них не могла похвастаться численностью, однако обе являлись армиями в лучшем смысле этого слова. Все было устроено очень профессионально. Войско малазанцев соорудило четыре отдельно стоящих форта из валов и крутых траншей, соединенных земляными перемычками.
«Меня впечатляют эти иноземцы, — признался себе Итковиан. — Прав был Брухалиан: если бы мы смогли продержаться до их подхода, Кульпата не спасло бы численное превосходство его войск. Союзники наверняка прорвали бы кольцо осады. Ну да что уж теперь говорить…»
Итковиан не стал надевать шлем Азры Джаля, а взял его под мышку и начал подниматься по склону.
Ветер на вершине дул намного сильнее, и потому летающих кровососов здесь не было. Достигнув гребня, Итковиан остановился. До навеса оставалось шагов пятнадцать. Он пробирался между бочек с водой и резных сундуков, украшенных гербом Тригалльской торговой гильдии. Итковиан улыбнулся: этот символ был ему хорошо знаком, ведь в свое время гильдия начинала работать в его родном Элингарте. Настроение немного улучшилось.
Под навесом был поставлен внушительных размеров стол, однако участники встречи почему-то не садились за него, а до сих пор жарились на солнцепеке.
«Возможно, у них там уже начались разногласия. Скорее всего, жрецы Совета масок успели все испортить своими дурацкими жалобами».
Итковиан повернул влево, намереваясь пристроиться где-нибудь с подветренной стороны, чтобы слышать разговоры и при этом не слишком обнаруживать свое присутствие. Но один из малазанских офицеров уже заметил его, наклонился к своему товарищу и что-то шепнул ему на ухо. Тот повернулся в сторону Итковиана. Вскоре глаза всех собравшихся уже были устремлены в его сторону.