Память льда
Шрифт:
— Что именно ты желаешь услышать, дражайший капитан? Должно быть, ты думаешь, что Крупп наслаждается двусмысленностями, мороча людям голову и надежно сохраняя свои секреты. Впрочем, именно так и должен поступать настоящий хранитель тайн. Тебе, капитан, и нашему уважаемому магу интересен предмет разговора. Но так ли он занимателен для бывшего наемника, идущего вместе с нами, — человека, вне всяких сомнений, достойного и весьма щепетильного в вопросах чести? Косвенно — да, пожалуй, поскольку это имеет определенное отношение к его недавним соратникам. Однако Крупп вынужден подчеркнуть: лишь косвенно. И здесь нужно переместить
Возможно, Крупп напрасно тратит слова, и его смышленые спутники уже догадались, что речь идет о двух легендарных волках? Слышали ли вы в детстве сказку о том, как эти древние боги потеряли друг друга и с тех пор обречены на вечные поиски? Без сомнения, все вы помните эту печальную историю: впечатлительные ребятишки такое не забывают. Но кто посмел разлучить эту парочку? Как об этом повествует легенда? Позвольте вам напомнить: «Но однажды случилась ужасная напасть, явившаяся с темного неба. Она спустилась на землю, дабы поколебать и разрушить мир. Темная сила эта разлучила влюбленных, и с тех пор они больше никогда не видели друг друга…» Естественно, дальше следует множество цветистой словесной чепухи, которую Крупп, жалея уши своих благодарных слушателей, повторять не станет.
Друзья мои, мы с вами люди взрослые и понимаем, что слово «напасть» употреблено не случайно. Оно связано с… падением некоего существа, впоследствии названного Увечным Богом. Нам также известно, каких неимоверных усилий требовало исцеление и возрождение мира, подмятого им под себя. Древние боги сделали все, что смогли, однако прошу учесть: они сами оказались значительно моложе богов-волков. Их мудрость еще была, так сказать, отроческой. Они росли и взрослели вместе с тогдашним человечеством. Точнее — ибо Крупп является приверженцем точных формулировок, — с предшественниками нынешних…
— По-хорошему прошу: прекрати! — зарычал на толстяка Паран.
— Но Крупп не в состоянии прекратить свое повествование! Остановиться на этом месте означало бы проигнорировать все, что еще должно быть сказано! Так вот, о тех временах остались лишь смутные воспоминания, едва различимые сквозь мрак веков. Осколки памяти, похожие на ускользающие сны. Подобно детям, мы верим, что двух богов разлучили навсегда и каждый из них обречен целую вечность скитаться по бесплодным просторам северных равнин и тоскливо выть вместе с ветрами. Хотя спасение — оно совсем рядом. Решимость заставляет духов собираться вместе. Правильнее сказать, их собирает первый дух — несокрушимый, непреклонный, велящий остальным двигаться согласно собственным предначертаниям, каких бы страданий им это ни стоило. Второй дух пока что уязвлен; он сознает себя покинутым, и так будет продолжаться до тех пор, пока он не найдет правильный ответ! Третий дух полон любви и сострадания, хотя и отличается некоторым безрассудством. Но его присутствие сглаживает острые углы первого духа. И наконец, четвертый дух обладает силой исцелить старые раны.
— Так есть еще и четвертый?! — воскликнул Быстрый Бен. — Мы что-то не слышали о четвертом духе, живущем в Серебряной Лисе.
—
Итковиан увидел, что Скворец и Корлат остановились возле большого шатра. Возможно, речи Круппа были любопытны и для них тоже, однако оба не делали никаких попыток приблизиться.
Меж тем коротышка, самодовольно поглаживая пухлыми пальцами свой внушительный живот, продолжал:
— Всем и каждому Крупп может посоветовать только одно: сохраняйте веру и терпение. Умейте дождаться того, что еще не наступило.
— И эти словесные сугробы ты называешь объяснением? — хмурясь, спросил Паран.
— Крупп считает свои слова образцом объяснения. Убедительного, исчерпывающего, абсолютно понятного и лишь немного дополненного словесным изяществом. Точность — это высокое искусство. Рассуждения, которые вы слышали, необычайно остры и лишены каких-либо отклонений в сторону. Думаю, вы согласитесь с Круппом, что истины требуют особого к себе уважения.
Итковиан направился к шатру.
— Эй, ты куда? — окликнул его Паран.
— Я вспомнил об алчбинском эле, — ответил Итковиан, не замедляя шага. — Я многие годы не прикасался к этому напитку, но сейчас меня вдруг охватила неукротимая жажда.
— Надо же, как и меня, — откликнулся маг. — И капитана тоже, я думаю.
— Ну так пошли скорее!
— Постойте! — закричал им вслед толстяк. — А почему никто не поинтересовался, не одолевает ли невероятная жажда также и Круппа?
— Да потому, что ты мигом оставишь нас без капли эля, — бросил ему Быстрый Бен. — Поищи себе другую компанию!
— Но разве вы не видите, сколь призывно машет мне Скворец? Он щедр как настоящий воин… Подождите, друзья мои, Крупп сейчас вас догонит!
Две малазанские стражницы сидели на валунах, оставшихся от какой-то старинной постройки, и посматривали на Серебряную Лису. Она стояла неподалеку, отрешенно разглядывая предзакатные тени.
— Интересно, как долго это еще будет продолжаться? — спросила одна из морячек.
— Мне кажется, она разговаривает со своими т’лан имассами. Видишь, сколько пыли клубится вокруг нее? Запросто может и на всю ночь застрять.
— Очень хочется есть.
— Ага, и я тоже так проголодалась, что, кажется, сейчас бы кожаные ремни съела.
— Похоже, про нас забыли.
— Если забыли — это еще полбеды. Возможно, мы просто-напросто больше ей не нужны. Зачем Серебряной Лисе стражницы из простых смертных? У нее теперь полно других телохранителей. А мы с тобой и так уже столько всего видели, что давно бы уже пора об этом доложить начальству.
— По-моему, нам никто не приказывал ни о чем докладывать. Или забыла, радость моя? Кому интересно — пусть приходят и сами спрашивают.
— То-то вокруг нас толпа вьется! Потому я и сказала, что все про нас забыли.
— Но это еще вовсе не значит, что мы можем встать и потихоньку убраться отсюда… Кстати, гляди, кто-то идет.
Вторая стражница оглянулась назад и хмыкнула:
— Ну, это не из нашего начальства. Но лица вроде бы знакомые.
— Одну я точно знаю. Харада из Тригалльской торговой гильдии. Не то ведьма, не то чародейка.
— А с ней, похоже, какая-то воительница. Бабенка из Элингарта, вон как бедрами виляет…