Память льда
Шрифт:
— Откуда появился? — насмешливо повторил жрец. — Я давно уже тут стою! Глупец, вот же моя тень! Рядом с нами горит факел, и ты должен был ее видеть. Неужели вся знать в Даруджистане отличается тупостью?
Колл заставил себя проглотить оскорбление:
— Зачем ты шпионишь, жрец? Какие государственные секреты узнал, наблюдая, как я вожусь с лошадьми?
— Только то, что кони тебя ненавидят. Стоит тебе повернуться к ним спиной, и они уже готовы тебя укусить, но в последний момент ты ухитряешься отойти.
— Да. Я успел изучить их повадки, и этим бестиям меня не обмануть.
—
— Еще одна фраза вроде этой, и я перекину тебя через стену, — пообещал Колл, чувствуя закипающий внутри гнев.
— Ты не посмеешь… впрочем, ты-то как раз посмеешь. Ладно, не сердись. Впредь я буду учтивее.
Услышав скрип открывающихся дверей, Колл и жрец одновременно обернулись.
— Кто стоит в дверях? — прошептал Рат’Престол Тени (а это был именно он).
— Мой друг Мурильо.
— Болван! Я не про него спрашиваю, а про второго!
— Про того, что с мечами в руках? Он — служитель Худа.
— Рат’Худ знает про него?
— У него и спрашивай, — огрызнулся Колл.
— А разве сам он не приходил сюда?
— Нет.
— Безмозглый кретин!
— У вас в Совете масок все такие? — не преминул уколоть жреца Колл.
— Похоже, что да, — пробормотал Рат’Престол Тени.
— А кто эти старик со старухой?
— Ты спрашиваешь, знаю ли я их? Еще бы! Конечно знаю. Старик — это Рат’Тогг, а старуха — Рат’Фандерея. Мы в Совете привыкли относиться к ним как к живой мебели. Не припомню, чтобы за все эти годы услышал от них хотя бы одно слово. Но самое забавное, что они — любовники, которые никогда не притрагивались друг к другу.
— Как такое возможно?
— Хорошенько пошевели мозгами, даруджиец, и встряхни свое воображение… О, да их приглашают внутрь. Что же, интересно, варится в этом котле?
— Где? В каком еще котле?
— Тише, ты!
— Ладно, — улыбнулся Колл, — повеселились, и довольно. Мне пора идти внутрь.
— Я пойду с тобой, — сказал Рат’Престол Тени.
— Нет уж, дудки. Терпеть не могу соглядатаев.
С этими словами советник ударил жреца в челюсть. Тонконогий животастый Рат’Престол Тени повалился на землю. Колл заметил, что вокруг сразу стало светлее. Потирая ушибленные костяшки пальцев, даруджиец вошел в храм и запер двери.
В коридоре было пусто. Колл торопливо зашагал к дверям усыпальницы. Одна из них оказалась приоткрыта. Толкнув створку, Колл вошел внутрь.
Мурильо сидел рядом с подстилкой, на которой лежала Мхиби. Вырытая яма по-прежнему оставалась пустой, хотя Рыцарь Смерти постоянно требовал положить туда рхиви. Сейчас он пристально глядел на стариков, стоявших по обеим сторонам ямы. Все молчали.
— Что тут происходит? — шепотом осведомился Колл, подойдя к Мурильо.
— Ничего. Может, конечно, они умеют переговариваться мысленно, но лично я в этом сомневаюсь.
— Стало быть, они… ждут.
— Похоже, что так. Клянусь Бездной, эта парочка хуже грифов.
— Мурильо, а ты знаешь, что сидишь на алтаре Худа? — вдруг спросил Колл.
Лес, подходивший к Кораллу с севера, заканчивался не у самой городской
Пот разъедал Хватке глаза. Лейтенант в который уже раз проводила рукавом по мокрому лбу. Взвод Мураша расположился вдоль кромки заросшей тропы. Подходить ближе было опасно. Справа высились городские стены Коралла, слева — заброшенный парк. А бывшее место увеселений сейчас занимали плотные ряды паннионских беклитов, стоявших лицом к горам и укреплениям, которые нынче удерживали шесть тысяч малазанцев под командованием Дуджека Однорукого.
— Смотри, еще подходят, — шепнул Хватке Мураш. — Вон, через ворота прут… А это кто у них? Под знаменем едет и со свитой.
— Похоже, один из септархов и его офицеры. Давай-ка сравним наши результаты. Сколько ты насчитал?
— Тысяч двадцать пять наберется. Может, и все тридцать, — пробормотал сержант, теребя усы.
— Но зато у наших выгодные позиции.
— Да уж, выгоднее некуда! — поморщился Мураш. — Прятаться там, может, и удобно, а сражаться… сомневаюсь. Сама посуди: слишком много прямых проходов, нет тупиков и ловушек, неоткуда вести перекрестный огонь. И еще вдобавок слишком много, Худ их побери, деревьев! Словом, не развернешься.
— А саперы у нас на что?
— Им времени не хватит.
— Похоже, что так, — согласилась Хватка. — Гляди-ка, орлы убрались. То кружили, и вдруг — ни одного.
— Это сейчас ни одного, а потом как налетят.
— Не налетят, сержант. Провидец придерживает их до поры до времени. Стало быть, он знает, что мы не основная атакующая сила. Засаду мы устроили, где-то полтысячи паннионских солдат угробили. Разозлили его — это понятно. Но думаешь, он сразу все войско выставит против нас? От силы треть. И кучку кадровых магов, чтобы охранять септарха. Теперь вопрос: что они сделают? Ввяжутся в сражение с нами сейчас или дождутся подхода всех наших сил?
— Мы же с тобой не знаем, что творится в голове у Провидца. А вдруг он готов положить треть своей армии, только бы избавиться от наших шести тысяч? Знаешь, Хватка, я бы на его месте…
— Я бы тоже, — криво усмехаясь, призналась лейтенант. — Я не пожалела бы бойцов, только бы раздавить таких врагов, как мы, до подхода подкрепления. А с другой стороны, много ли Паннионский Провидец знает про малазанцев? Ну, слыхал небось краем уха истории про далекие войны на севере… про затянувшееся вторжение… Думаю, ему вообще было на нас плевать, пока мы не влезли в его владения.