Память льда
Шрифт:
Базальтовая крепость тисте анди раскачивала крышу башни, чертя на ней глубокие борозды. Все звуки, исходившие оттуда, тонули в общем гуле разрушений. Над дворцом Паннионского Провидца сгущалась ночь. Скоро она накроет собой весь город.
Ворчун сидел, не открывая глаз. Кто-то подошел к нему и бесцеремонно пихнул носком сапога в бок:
— Ишь расселся, ленивый боров!
— Каменная, — вздохнул бывший командир стражников. — Ну чего тебе неймется?
— Война еще не закончилась.
Ворчун открыл глаза:
— Закончилась, дорогая.
Изысканный наряд женщины, который она сшила на заказ в Даруджистане, выглядел не лучше запыленных и пропахших потом солдатских доспехов. Пыль въелась ей в лицо, придав ему сероватый оттенок.
— Везде побывала, — помахивая шпагой, ответила Каменная. — Делала что могла, хотя похвастаться особо нечем… А ты знаешь, что «Моттские разгильдяи» уже в городе? И как они только успели пробраться? Когда мы с «Серыми мечами» входили в ворота, эти молодцы вовсю глазели на нас. Ну и ну! А мы-то думали, что будем первыми.
— Какая тебе разница? — вздохнул Ворчун.
Неожиданно день вокруг превратился в сумерки. Семя Луны обрушило последнюю стену башни. От базальтовой крепости по-прежнему отваливались крупные куски, и после этого каждый раз сразу же начинался ливень. Семя Луны плыло над городом, почти касаясь крыш и оставляя за собой… темноту. На уступе, где обычно стоял Рейк, сейчас не было никого. Великие вoроны то подлетали к своему гнездовью, то с громким карканьем шарахались прочь.
— Слушай, оно же в любой момент может шмякнуться на нас, — прошептала Каменная, с опаской всматриваясь в небо. — Или целиком упадет, или на куски развалится. Да уж, отлеталось Семя Луны. Уж не знаю, какой там магией эта крепость держалась, но теперь и сам видишь: она на последнем издыхании.
Ворчун не спорил. Летающая глыба и впрямь вызывала страх.
С неба хлынул соленый дождь. К сумеркам добавился туман. Тьма быстро густела. Теперь единственным освещением были сполохи городских пожаров. Ворчун поймал себя на мысли, что, пожалуй, даже рад наступившей ночи. Темнота отчасти скрывала обиталище тисте анди.
«Лучше бы Семя Луны совсем исчезло», — подумал он.
Звуки сражения вдруг стихли. К Каменной, Ворчуну и остаткам его легиона подъехала Вельбара — дестриант «Серых мечей».
— Радостная новость! — крикнула она. — Верховный кулак жив. У малазанцев осталось примерно восемьсот солдат. Город взят. Я возвращаюсь к плацу. Там соберутся…
«Что, девочка, тяжело даются слова? Ты ведь хотела сказать: там соберутся уцелевшие. — Ворчун огляделся по сторонам. Т’лан айи исчезли. Не появись эти звери, к’чейн че’малли измолотили бы всех. — Наверное, и т’лан айи тоже там соберутся. Рассядутся вокруг холма. А где же Итковиан? Куда подевался этот благородный глупец? Неужели до сих пор стоит на коленях перед т’лан имассами? Да и вообще, жив ли он?»
Ворчун заставил себя встать.
«Сколько же людей сегодня полегло, чтобы одолеть эти проклятые полсотни шагов до городских ворот?»
— Мы тоже придем, Вельбара, — сказал он дестрианту.
Воздух вокруг дрожал от магической силы. Широко раскинув крылья, Корлат медленно летала вокруг Семени Луны. В ее когтях застряли окровавленные клочья мяса и перьев паннионских орлов. Под конец сражения эти демонические создания гибли один за другим, почти не сопротивляясь. Стало быть, Паннионский Провидец либо сбежал, либо был убит. Возможно, Аномандер Рейк прикончил его, а душу яггута сделал пленницей Драгнипура. Скоро Корлат узнает, как все произошло.
Она взглянула туда, где кружил ее брат. В схватках с орлами Орфантал получил достаточно ран, но не дрогнул. Его могущество не уменьшилось, а воля оставалась по-прежнему сильной; тисте анди был готов к любой неожиданности.
Однако никто больше не нападал на двух драконов. Семя Луны тем более не нуждалось в их защите. Орфантал и Корлат полетели к бухте. Вдали завеса тьмы уступала место предвечернему солнцу. А в полулиге от берега, пробираясь между сильно поредевшими льдинами, в сторону Коралла плыли четыре военных корабля под флагом Малазанской империи.
«Артантос — Тайскренн, — сразу вспомнилось Корлат. — О, эти вечные планы внутри планов, изощренный обман и хитроумные игры… Ах, мой потерянный возлюбленный, эта война сокрушила нас всех. Торжествовать победу будут другие».
Покружив над бухтой, Корлат и Орфантал вернулись назад, в темноту, в тень Семени Луны. Над развалинами Северных городских ворот горели факелы и темнели фигуры тех, кому выпало остаться в живых. Корлат увидела Каладана Бруда, солдат из отряда «Серых мечей», баргастов и, конечно же, малазанцев. В ее мозгу зазвучал голос Орфантала:
«Спускайся вниз, сестра. Я останусь стеречь небо. Нас будет несколько одиночников, в том числе и Силана… Видишь, Карга тоже летит туда. Отправляйся следом».
«Не будь легкомысленным, брат. Разве тебе больше не нужна защита?»
«Корлат, враг уничтожен. Если ты останешься в небе, то будешь защищать не меня, а свое сердце. Тебе хочется оградить его от боли. От горечи утраты. Сестра, Скворец заслужил большего. Спускайся вниз. Способность горевать — великий дар живых. Мы давно утратили этот дар. Пожалуйста, не противься. Спускайся в мир смертных».
Корлат сложила крылья и по нисходящей спирали заскользила к земле.
«Спасибо тебе, брат».
Она опустилась на небольшой пятачок невдалеке от городских ворот. Заметив ее, солдаты бросились врассыпную. Но дракон исчез. Вместо него на земле стояла усталая, ослабевшая от ран тисте анди (Каладан Бруд не столько исцелил ее тогда, сколько просто подлечил). Пошатываясь, Корлат побрела туда, где сейчас находился Воевода. Карга что-то возбужденно рассказывала ему. Не дождавшись женщину, она вспорхнула и пропала во тьме.