Память моего сердца

Южная Влада

Этот вход вел в комнаты миссис Данлоп, владелицы. Комнаты постояльцев были просторными, с высокими потолками и арочными окнами, а также отдельными входами, ведущими во двор. В номера, расположенные на втором этаже, можно было попасть по металлическим лестницам, ведущим также со двора. Очевидно, эти лестницы пристроили гораздо позже, потому что выглядели они сравнительно новыми.

Когда, глубоко за полночь, Джеральд привез сюда Алекс, весь дом во главе с самой хозяйкой, похоже, уже спал. Ночной ветер, холодный и сырой, раскачивал поскрипывающий фонарь над дверью главного входа. Тем, кто направлялся в свои номера, оставалось довольствоваться лишь его светом.

Алекс подумала, что с таким уровнем обслуживания гостиница вряд ли приносит хороший доход. Но потом она решила, что тут вообще редко кто-либо останавливается, учитывая небольшой поток приезжающих в город, поэтому тучная и подслеповатая миссис Данлоп просто живет тут в свое удовольствие.

Девушка вышла из машины, и промозглый порыв ветра тут же забрался за воротник ее кожаной куртки. По телу побежали мурашки. Еще сильнее ее охватил озноб, когда Джеральд подошел и остановился рядом, взяв ее за руку. Алекс натолкнулась на его лихорадочно горящий в полумраке взгляд. Ветер ерошил его волосы, трепал поднятый воротник куртки, а сквозь чуть приоткрытые губы мужчины с каждым выдохом вырывался пар от теплого дыхания. Она подумала, что со стороны они выглядят как любовники, решившие скоротать ночь вдали от своих благоверных. Эта мысль ее напугала. Алекс больше не хотела становиться сексуальной игрушкой в руках Джеральда. Она хотела думать о Кевине, любить Кевина и быть только с ним. Только Кевин сейчас лежал в полумиле отсюда на больничной койке, а Алекс стояла рядом с человеком, который заставлял ее нервничать. Зачем он вообще взял ее за руку, как будто они – пара?

– Надеюсь, ты сам сходишь к миссис Данлоп? – спросила она, пытаясь освободить пальцы из его хватки.

– Зачем, у тебя нет ключа? – возразил Джеральд, неохотно, как Алекс показалось, отпуская ее руку.

– У меня-то он есть. Но ты должен получить свой. От своего номера.

– Ну нет, – усмехнулся он, – никакого раздельного проживания. Случись что – и ты будешь орать через стену «помогите, убивают»?

Алекс покусала губу. Долго стоять на ветру было холодно, но Джеральд, похоже, не был намерен ступить без нее ни шагу. Сможет ли она заставить его? Вряд ли.

– Спать в одном номере неприлично, – предприняла она последнюю попытку, – кроме того, там одна кровать. А я уже говорила, что если ты рассчитываешь…

– Ты знаешь, что здесь когда-то был публичный дом? – перебил ее Джеральд. Он проследил за выражением лица девушки и продолжил. – Да, славные дикие времена были. Тут неподалеку одно время валили лес и отвозили на юг в лесопилки. Много рабочих ошивалось. Ну и спрос, как говорится, родил предложение.

Алекс огляделась, с трудом представляя это тихое почтенное здание в роли борделя.

– Была тут одна шлюха, – веселым голосом продолжил Джеральд, – одноглазая Мери. У нее к тому же и одна нога была короче другой. В общем, лицом не вышла, родители от такой страхолюдины отказались, побиралась она по добрым людям, а когда подросла, пошла сюда зарабатывать, благо возможность подвернулась.

– Ты ее знал?

– В библейском смысле? – хохотнул он.

Алекс покраснела. Она представила, как Джеральд, самодовольный и горделивый, расхаживает по коридорам этого здания, выбирая себе девушку покраше. Или наоборот – пострашнее? Он же мнил себя чудовищем, мало ли что могло прийти ему на ум? Алекс сглотнула. Ей не хотелось думать о прошлом Джеральда, о женщинах, которые спали с ним до нее. Ее вообще не касалось его прошлое, кроме воспоминаний о Камилле, да и то, потому что та приходилась Алекс родственницей.

Но он так красочно живописал, что она волей-неволей представляла старинные пышные платья, корсеты куртизанок, кружевное белье, утрированно громкий смех девушек, привлекающих клиентов.

– Один из работяг решил подшутить над одноглазой Мери и сказал, что к началу весны возьмет ее замуж. Все понимали, что это прикол, кроме самой уродки. Та копила деньги, обслуживала вдвое больше клиентов, во всем себе отказывала, вздумала шить подвенечный наряд, ходила среди подруг гордая, – Джеральд усмехнулся, – но с началом весны смена работяг уехала, и приехали другие. Стало понятно, что никто ее замуж брать не собирался. Тогда она пошла и повесилась в своей комнате на веревке, свитой из лоскутов от свадебного платья.

Алекс в испуге посмотрела на мужчину.

– Зачем ты мне это рассказал?

– А затем, что тебе пора бы знать, что умершие не своей смертью остаются в виде фантомов на том месте, где и расстались с жизнью. Я-то возьму отдельный номер и поставлю на комнату заклятие, чтобы ни один фантом туда не проник, а вот вы с Мери наверняка славно проведете время до утра.

Алекс похолодела. Она перевела взгляд на здание, и ей вдруг показалось, что в одном из темных окон замаячило что-то белое. В памяти еще свежи были впечатления от ночной прогулки по кладбищу и праздника на площади в окружении фантомов. Если несчастная уродливая мертвая девушка явится к ней ночью, как являлась Клер, то Алекс точно сойдет с ума!

Она сама вцепилась в руку Джеральда и потащила за собой, бормоча ругательства. Будь он проклят! Знал ведь, на чем ее подловить! В его тихом смехе послышались довольные нотки. Он дразнил ее и наслаждался этим.

Найдя в кармане ключ, Алекс открыла дверь, вошла и включила свет. Самое необходимое она привезла еще днем, когда сняла номер. Отопление работало плохо, в помещении было прохладно. Джеральд не спеша запер за собой дверь, прошелся, оглядывая обстановку и попутно стягивая с широких плеч куртку. Он вел себя по-хозяйски. Провел пальцем по экрану телевизора, проверяя наличие пыли, полистал несвежие журналы на столике у кресла, отодвинул цветастую штору и выглянул на улицу. Потом вернулся к кровати, на которой красовалась гора подушек, и присел на край, покачавшись, как будто проверял пружины.

Алекс нависла над ним, указывая на кресло.

– Надеюсь, раз уж я уступила тебе, ты уступишь моим просьбам?

– Ты хочешь, чтобы я там спал? Сидя? – скривился Джеральд.

– Спинка должна откидываться назад, и есть пуфик для ног. Я дам одеяло и подушки.

– Пуфик для ног! – покачал он головой. – Да ты наверно шутишь!

Из приоткрытой двери в ванную послышался шорох. Алекс испуганно подскочила.

– И заклинание на комнату поставь, пожалуйста!

– Вот с этого и следовало начать, – заметил Джеральд, по-прежнему с неприязнью поглядывая на кресло.

Они поменялись местами. Алекс присела на кровать, наблюдая, как он ходит по комнате, на всякий случай заглянув и в ванную. Принюхиваясь к каждому предмету, как дикий зверь, Джеральд поменялся в лице. Взяв нож, он надрезал ладонь и начертил своей кровью символы на дверных косяках и оконных проемах. Затем, растопырив пальцы и повернув ладони вверх, он замер. Слова на незнакомом языке зазвучали в тишине, вызывая у Алекс дрожь. Сейчас Джеральда было не узнать. Его губы кривились, выкрикивая заклинание, глаза метали молнии. В этом было что-то потустороннее и пугающее. Он был дьяволом во плоти, Алекс даже мерещилось нечто сатанинское в выражении его лица.