Память моего сердца

Южная Влада

– Например, ты?

Джеральд с самодовольным видом сложил руки на груди и ухмыльнулся. Ни капли вины, ни капли раскаяния за свои поступки. Алекс нахмурилась.

– Ты не вылечил Кевина. У меня нет на тебя надежды.

Ухмылка сползла с его лица.

– Ты знаешь, сколько Сил надо, чтобы вернуть почти мертвого мужика в мир живых? Я не дурак, чтобы лечить кого попало.

– А мистер Мален сделал это с легкостью, – сузила глаза Алекс. Непреодолимый внутренний порыв толкал ее ответить что-то язвительное, ужалить Джеральда побольнее, пока была возможность – Он что, сильнее

тебя?

Настала очередь Джеральда хмуриться.

– Мален начал впитывать Силу на двести лет раньше меня, – прорычал он, – как ты сама-то думаешь? Сильнее?

Алекс втянула голову в плечи. Ну вот, острый язык снова не довел ее до добра. Она с опаской покосилась на Джеральда, ожидая его дальнейших действий. Как ни странно, он выдохнул, словно заставляя себя успокоиться, и отошел, прислонившись спиной к стеллажу напротив.

– Как тебе удалось все провернуть? – поинтересовался он.

– Мистер Мален сказал, что крови много не надо, – ответила Алекс, радуясь, что у них все же получается диалог. – Достаточно смочить кусок ткани. Я сказала, что схожу на кухню и возьму что-нибудь острое, а потом проколю палец и капну кровь на платок. Мы перенесли Кевина в гостиную. Мален начал его лечить. Но тут приехали врачи. Началась суматоха. Все крутились возле Кевина. Они пытались понять, что случилось, но рана к тому времени почти затянулась. В это время мне и удалось смочить платок в крови Кевина. Потом я проколола палец для вида.

Девушка продемонстрировала указательный палец на левой руке с небольшим порезом на подушечке. Джеральд задумался.

– Он сказал, зачем ему кровь?

– Хочет найти Гримуар. Наверно тот, о котором говорила Камилла в твоих воспоминаниях?

Джеральд кивнул.

– Он решил не терять времени даром. Я думал, что Гримуар уже никто не найдет. Но теперь…

– Как ты думаешь, он догадается, что я его обманула? – с затаенным страхом спросила Алекс.

– Рано или поздно – да, – пожал плечами Джеральд. – Но не бойся, он тебя и пальцем не тронет. Ты слишком важна для него. И я буду рядом.

Алекс промолчала. Она не была уверена, что ей так уж хочется, чтобы Джеральд все время находился рядом. Но их связывал договор. Сердце сжалось от огорчения.

– Почему ты это сделала? – спросил вдруг Джеральд. – В смысле, почему решила обмануть старикашку? Я думал, ты ему доверяешь больше, чем мне.

Алекс робко подняла глаза. Он смотрел на нее так же, как в тот вечер, когда принес к себе домой и уложил на диван. Со смесью щемящей тоски, задумчивости и растерянности. Алекс не нравился этот взгляд. Он заставлял ее относиться к его владельцу иначе, чем бы ей хотелось. А девушка уже поняла, что как только она становится мягкой и дружелюбной с Джеральдом, он тут же находит повод поставить ее на место. Стараясь укрыться от пронзительных глаз, Алекс опустилась на пол и обхватила колени, склонив голову.

– Я не знаю, – честно ответила она, – может потому, что ты показал мне свои воспоминания. А когда кто-то доверяется мне, я не могу его предать.

Джеральд промолчал. Он подошел и сел, тоже привалившись спиной к стеллажу, как и Алекс. Осмелев, девушка повернула голову, изучая его профиль. У Джеральда

был резко очерченный волевой подбородок, прямой нос. Такие правильные линии, что ей нестерпимо захотелось рисовать. Алекс хотела злиться на него, но почему-то не могла. Вместо этого она решила задать вопрос, который вертелся на языке еще с разговора у барной стойки.

– Это ведь ты заставил девочек забыть, Джеральд? Ты как-то повлиял на их разум?

Его лицо стало недовольным, как будто они заговорили о чем-то неприятном.

– Да. Хотел, чтобы они перестали рыдать и действовать на нервы.

Алекс покачала головой.

– Нет, не поэтому. Думаю, ты пожалел их. Зачем ты скрываешь, что в тебе осталось еще что-то человеческое? Зачем выставляешь себя чудовищем?

Джеральд повернулся и сверкнул глазами.

– Потому что я и есть чудовище! Я – гребаное чудовище, и мы обсуждали это уже миллион раз!

Алекс невольно отпрянула. Ей было неловко находиться лицом к лицу с мужчиной, от которого она ощущала магнетические волны. Каждый раз, оставаясь с Джеральдом наедине, Алекс чувствовала, что ее тянет к нему. Возможно, потому что наедине он вел себя по-другому. Казался более… настоящим, что ли. Девушке хотелось докопаться до сути, решить эту головоломку, а пока она была не решена, это не давало ей покоя.

– Нет, ты не чудовище. – Возразила она. – Ты притворяешься им.

Джеральд с презрением усмехнулся, откинул голову и направил взгляд в потолок.

– Думай, как хочешь. Мне от этого ни холодно, ни жарко.

– Но почему ты так себя ведешь?! Почему скрываешь, что способен на добрые поступки?

– Потому что доброта – это слабость. А мне нельзя проявлять слабости ни на секунду, иначе мой враг сожрет меня.

Алекс закусила губу. Мален. Ну конечно, все мысли Джеральда занимал только его давний враг.

– Нет! – с жаром возразила она. – Доброта – это сила. С ее помощью можно найти друзей, которые помогли бы тебе в борьбе против врага.

– Ты не понимаешь, да? – фыркнул Джеральд. – Друзья – это тоже роскошь, которую я не могу себе позволить. Умный враг всегда найдет способ использовать твоих друзей против тебя.

Алекс вспомнила, как он сам угрожал ей жизнью Нэн, чтобы заставить заключить договор. Но разве тем самым Джеральд не пытался спасти ее из рук Малена? Оправдан ли был такой способ? Она не знала.

– Но у тебя же есть Стивен, – напомнила девушка, – он твой друг.

– Стивен готов, если нужно, пожертовать собой. И я готов, если нужно, принять эту жертву, – отрезал Джеральд.

– То есть, – ужаснулась Алекс, – если кто-то будет угрожать тебе его жизнью, ты на эти угрозы не поддашься?

Джеральд ответил ей спокойным взглядом.

– Да.

Алекс затрясла головой. Это не укладывалось в ее голове. Джеральд не мог быть таким бессердечным. Камилла, умирая, говорила, что у него доброе сердце. Куда же все делось?

– Хорошо, – вздохнула она, – если хочешь, притворяйся зверем, чудовищем, кем ты там еще себя считаешь. Но я чувствую, что смогу тебе помочь, только если ты перестанешь постоянно меня запугивать. Мы с тобой не друзья, но и врагом себе меня не надо делать.