Папа, купи мне принца!
Шрифт:
Доминик взял ее за руку. Аманда не вырвала руки.
— Расскажите мне все, сестрица, — сказал он, — потому что я оценю честность и не стану настаивать на разглашении или замужестве.
Она захлопала ресницами, а потом заулыбалась красивой призывной улыбкой, сверкая белыми зубами.
— Нет, Ваше Высочество, — вы и так слишком много знаете. Я совсем не хочу, чтобы моя сестра узнала о моих делах до того, как я их закончу.
Он
— У вас есть выбор, мисс Винсен, — сказал он все так же мягко, — либо вы рассказываете мне всю правду о ваших махинациях, либо я сообщаю Мирабелле то, что мне известно. В первом случае я клянусь, что все останется между нами.
Ей наконец-то удалось вырвать руку. Щеки ее заалели. Аманда отвернулась, нервно прошлась по комнате, теребя конец кружевного шейного платка. Потом резко повернулась к Доминику.
— Хорошо, — сказала она, подошла к стене и одним движением раскрыла перед ним высокий дубовый шкаф.
Глава 23, В которой Мирабелла получает свой первый поцелуй
– Они перешли в наступление, — Лили стояла где-то вдали, и Мирабелла с трудом слышала ее голос. Сияние, исходившее от нее, тоже стало меньше. Казалось, Лили теряла силы, и Мирабелла подумала, что так она исчезнет сама и ей не придется ничего делать, чтобы изгнать призрака, — они готовы убить невиновного, принести его в жертву своей корысти! Они готовы невиновного сделать преступником! Только ты можешь помочь мне остановить их!
– Что я должна делать? — спросила Мирабелла.
– Я теряю силы, — Лили шагнула вперед, — помоги мне обрести всю мою силу, и я помогу тебе узнать истину! Не то, что наговорят тебе злобные твари, а истину!
– Как?
Лили снова шагнула вперед, но стала еще прозрачнее и голос ее звучал все тише.
– Принеси мне жертву, — прошелестела она, — я научу тебя как!
...
— Доминик, — она стояла в алькове и смотрела прямо на него.
— Что еще тебе надо? — огрызнулся он.
— Всего-то ничего. Доминик, — она подошла совсем близко и положила руки ему на плечи, — я знаю, как нам всем разбогатеть.
— Как? — он убрал ее руки с плеч.
— Я расскажу тебе!
Он усмехнулся, скривив губы и не ожидая от нее ничего хорошего.
—
Он поднял брови в ожидании.
— А потом ты вместе с женой отправишься в Бостон.
— Зачем?
Она молчала, смотря в окно. Ему даже показалось, что она смущена, хотя что могло смутить такую женщину.
— Ты поедешь в Бостон вместе с женой. Я дам тебе хороший яд. Тебе только остантеся налить три капли этого яда в питье ее отцу.
Он замер, в ужасе смотря на нее.
— Я не ослышался?
— Нет. Не ослышался.
Доминик снова усмехнулся. Глаза его смотрели прямо на нее, от чего она снова отвернулась к окну.
— Я не убийца.
— Ты? Ты не убийца? — она рассмеялась, — да нет, ты убийца. Новое убийство будет отличаться лучшей продуманностью и необходимостью. Одним больше, одним меньше... Как потом избавиться от Мирабеллы решай сам. Можешь сбросить ее с борта лайнера.
Он молчал.
— Когда вы уезжаете? — спросила она нетерпеливо.
Он продолжал молча разглядывать паркет под ногами. А потом поднял голову, и она отпрянула, так исказилось его красивое лицо.
— Я не буду делать этого, — сказал он, — ты сошла с ума. Ты свихнулась на деньгах! И кем бы я ни был, я никогда не опущусь до такого преступления!
Он развернулся и пошел к двери.
— Ну, как знаешь, — промурлыкала она, — как знаешь. Готовься тогда потерять свою женушку. Ты же влюблен в нее, не так ли?
Доминик замер на месте.
— Завтра же я расскажу ей все, что о тебе знаю.
Он обернулся к ней. Лицо его было белым, как простыня.
— Валяй, — сказал он грубо, — делай, что хочешь. С этого дня ты можешь рассказывать кому угодно и что угодно. Мне все равно!
И он вышел из комнаты, хлопнув дверью.
...
— Мирабелла...
Она обернулась на звук его голоса.
Доминик стоял неподалеку от скамьи, на которой она пыталась читать газеты. Красивый, как римский бог. Мирабелла невольно залюбовалась его классическими чертами. Как можно всегда выглядеть так, будто идешь сниматься для обложки журнала мод? Она почувствовала себя некрасивой, растрепанной и немодной. Ей никогда не сравняться с ним в умении красиво одеваться, красиво двигаться. В каждом движении его столько благородства, сколько нет во всей ее фигуре. Не получится из нее герцогиня...