Парадоксы зрительного внимания. Эффекты перцептивных задач
Шрифт:
Одним из центральных в становлении деятельностной методологии конструктивизма является понятие задачи как «цели, поставленной в данных условиях» (Леонтьев 1975: 107). В психологии понятие задачи впервые появляется в работах представителей вюрцбургской школы психологии мышления, необходимость же его была обусловлена тем, что оно было положено в основу описания целенаправленности процесса поиска решения. Считается, что понятие «задача» (Aufgabe) ввел Джеймс Уатт в диссертации 1904 г. (см. Elliot, Fryer 2008) и считал его основой для формирования «установки» (Einstellung), которая, в свою очередь, определяет выполнение задачи. И если постановка задачи считалась актом сознания, то дальнейшее ее влияние, согласно Уатту, могло распространяться и на неосознаваемые процессы. Современные исследователи подчеркивают, что понятие «задача», по Уатту, относилось в большей степени к полученной извне инструкции и «не относилось к внутренней репрезентации испытуемым инструкции» (Ibid: 240), в то время как акцент именно на внутренней, субъективной
Однако исследования активности познающего субъекта в вюрцбургской школе были ограничены использованием мыслительных задач репродуктивного плана, а «вопрос о средствах, способах, психологических механизмах поиска решения возник здесь далеко не сразу» (Петухов 1987: 28). Наиболее важным вкладом этой школы в становление психологии, помимо того что именно в ней были начаты экспериментальные исследования мышления, стал перенос исследовательского акцента со структуры сознания на его акты, иными словами, на процесс решения стоящей перед человеком задачи.
В отечественной психологии понятие задачи было успешно применено в сенсорной психофизике (Асмолов, Михалевская 1974; Гусев 2004) и в исследованиях зрительного восприятия и глазодвигательной активности человека в ходе решения различных перцептивных задач (Гиппенрейтер 1978, 1983а, б, 1999). Эти исследования опирались на трактовку понятия задачи в физиологии активности Н. А. Бернштейна, который, рассматривая встающие перед организмом двигательные задачи, понимает их по сути как «интеллектуальную составляющую» двигательного акта (Сироткина 1991). Смысл двигательной задачи – построение движения с определенными характеристиками, причем требования к движению должны быть достигнуты в определенных условиях, которые постоянно меняются и столь же постоянно учитываются в процессе решения задачи. Согласно трактовке Н. А. Бернштейна, «задача действия есть закодированное так или иначе в мозгу отображение или модель потребного будущего» (Бернштейн 1966). Именно задача определяет и направляет выстраивание многоуровневой функциональной системы, обеспечивающей ее решение, а в случае перцептивных задач определяет, что именно будет воспринято субъектом. Это убедительно показано в классических исследованиях А. Л Ярбуса с рассматриванием одних и тех же изображений в ходе выполнения различных задач (Ярбус 1965) и впоследствии продемонстрировано с использованием современных технологий в исследованиях «ландшафтов внимания» научной группой Б. М. Величковского (Dornhoefer et al. 2000; Величковский 2003).
Английский психолог и методолог Р. Харре, следующий в своих работах принципам культурно-исторической психологии Л. С. Выготского, обобщая опыт исследований и построения теорий восприятия на протяжении двадцатого столетия, предлагает метафору «Задача – Инструмент» (Harre 2012), перекликающуюся с положениями физиологии активности Н. А. Бернштейна, которые А. Г. Асмолов резюмирует в формуле: «Задача рождает орган» (Асмолов 2002). Именно анализ задач, решаемых зрительной системой, Харре считает основой для изучения механизмов восприятия, которые выступают в качестве инструментов психики, эволюционировавших для решения этих задач.
Конструктивистский подход к познанию предполагает, что субъект не просто использует продукты сложившихся в его мозге или в когнитивной системе механизмов, а выстраивает представление о среде, в которой ему предстоит действовать, прямо в ходе решения встающих перед ним задач. Суть конструктивизма схватывает отраженная в названии англоязычной публикации научной автобиографии А. Р. Лурии под редакцией М. Коула метафора «созидания / производства познания» (Making of Mind), в качестве проекций которой можно рассмотреть и «порождение образа» (Леонтьев 1975), и «построение движения» при решении двигательной задачи (Бернштейн 1947), эволюционировавшее в «построение образа» в исследованиях отечественных психологов (Сироткина 1989), и «реконструкцию воспоминаний» (Bartlett 1995), также предполагающую, что соответствующие образы памяти сначала должны быть «сконструированы» или «выстроены» при первой встрече с воздействием (см. Roediger III, DeSoto 2015). Именно такой подход к познанию характерен для магистральных направлений когнитивной психологии.
2.1. «Задачи на внимание» в когнитивной психологии. Зрительный поиск
Неоднородность феноменологии внимания и теоретических представлений о его природе приводит к тому, что определение внимания в когнитивной психологии оказывается максимально общим и, как было показано выше, сводится к функциям отбора и удержания информации. Этим двум функциям как раз и соответствуют два класса моделей внимания в когнитивной психологии, опирающиеся на идею центральных ограничений в переработке информации человеком и различающиеся типом ограничений: с одной стороны, селективные модели внимания (где оно трактуется как фильтр перед блоком с ограниченной пропускной способностью), а с другой – ресурсные (где внимание выступает как ограниченные энергетические ресурсы переработки информации, снабженные механизмом их распределения между текущими задачами и процессами переработки). Но поскольку любой акт человеческого познания так или иначе требует отбора и удержания материала, то при выделении ситуаций, требующих внимания, как правило, используется не это общее определение, а соответствие
Таким образом, само понятие «задача» в когнитивной психологии внимания появляется вместе с исследованиями внимания, поскольку методически изучение внимания как отбора предполагает постановку задачи в отношении только части внешних воздействий, которая как раз и подлежит отбору для дальнейшей переработки, в то время как исследователей преимущественно интересовала «судьба» тех стимулов, которые остались за пределами сознания и не выступили в качестве «объектов внимания» человека (Черри 1972; Broadbent 1958). Но за понятием задачи для когнитивных психологов внимания стоит прежде всего ее внешняя сторона (стимульные условия и заданные в инструкции требования к испытуемому). Сам человек со всем арсеналом целей и средств деятельности остается в тени. И хотя, как будет показано ниже, когнитивная психология движется по пути все большего учета субъективных факторов, это не вносит ясности в представления о связи внимания со структурой активности испытуемого. Согласно актуальному до сих пор, на наш взгляд, для когнитивной психологии внимания определению автора теории множественных (составных) ресурсов внимания Д. Гофера,
…в психологических исследованиях «задача» – общий термин, используемый достаточно свободно и расплывчато, для характеристики «целостности», которая включает в себя все элементы стимуляции, ответов испытуемого и экспериментальных инструкций, даваемых экспериментатором испытуемому и применяемых последним для достижения определенной цели или реализации намерения (Gopher 1994: 112).
Тем самым структура задачи не связывается столь определенно со структурой перцептивной деятельности испытуемого, как это характерно для деятельностного подхода к восприятию и вниманию человека (см.: Гиппенрейтер 1999).
К наиболее прототипическим и широко используемым в современной когнитивной психологии «задачам на внимание» относятся задачи зрительного поиска (visual search), состоящие в отыскании целевого объекта среди множества других, в большей или меньшей степени сходных с ним. Сама необходимость осуществления поиска как специальной задачи обусловлена функциональными особенностями зрительного восприятия и внимания. В то время как надпороговые слуховые стимулы обычно замечаются воспринимающим субъектом независимо от их расположения в пространстве, события в зрительной модальности не обладают подобной особенностью, и успешность их обнаружения в большей степени зависит от того, каким образом наблюдатель обследует окружающую его ситуацию.
Как правило, объекты распределены в пространстве, и условия, в которых решается задача, не успевают существенно измениться за время поиска. Однако иногда зрительный поиск приходится производить в быстро меняющихся условиях, когда объекты сменяют друг друга, исчезают и вновь появляются – в этом случае можно говорить о поиске, осуществляемом во времени.
Можно выделить три основных класса задач зрительного поиска. Первый класс задач – это задачи обнаружения, в которых человек должен дать отчет о наличии или отсутствии целевого объекта. Задачи обнаружения делятся на два класса. Во-первых, это задачи поиска единственного в своем роде зрительного объекта или нескольких таких объектов среди множества непохожих на них объектов (singleton search). Во-вторых, задачи поиска объекта, заданного определенным признаком (feature search) или сочетанием признаков (conjunction search). В отличие от задач обнаружения единичного сигнального события или объекта (такого, как костер в ночном лесу), в задачах зрительного поиска целевой объект всегда окружен отвлекающими, сходными с ним по одному или нескольким признакам, и для успешного решения задачи необходимо осуществить отбор одного из множества объектов. Поскольку отбор является одной из функций внимания, даже простые задачи зрительного поиска принято считать не просто перцептивными задачами, но задачами на внимание.