Паранойя. Почему он?
Шрифт:
Нет, я не врала, когда говорила, что антураж меня мало волнует, но, если бы не высокое положение папы Гриши, которому наверняка доложат о моих передвижениях еще до того, как сяду в самолет, я бы предложила поехать в Ниццу.
Счастье, любовь и беззаботный смех всегда ассоциировались у меня именно с этим городом. Моя первая поездка заграницу была именно в Ниццу, и я влюбилась в неё с первого же вздоха. До сих пор помню, как вышла из самолёта, вдохнула этот солено – влажный воздух и пропала… Чувство было, словно кто-то за секунду до того, как открылись двери, прошел мимо с ионизатором воздуха в одной руке и
Видимо, что-то неописуемо-восторженное отразилось тогда на моем лице, потому что папа Гриша щелкнул меня по носику и подразнил:
– Таська, у тебя сейчас слюна капать начнёт.
– Пахнет вкусно, - смутившись, поделилась я с улыбкой.
– То ли ещё будет, - пообещал он и приобняв маму, тихо спросил. – Ну, как тебе?
Мама тогда ещё не словила звезду и была более искренна в проявлении своих эмоций, поэтому ответила такой счастливой улыбкой, что кажется, затмила блеск Средиземного моря. Никогда не забуду, как у нее сверкали глаза; какой влюбленной и ослепительно красивой она была. Впрочем, всё тогда казалось невероятно красивым, романтичным и, естественно, произвело на меня неизгладимое впечатление. С тех пор городом любви и романтики стала для меня Ницца, а не Париж, как для большинства девчонок, которым модель красивых отношений транслировало кино. Хотя суть в общем-то одна. Просто они смотрели его по телевизору, я же видела это кино наяву и могла в подробностях представить своё собственное.
В нём мы с Серёжей на небольшой, но уютной вилле в Мон Борон с восхитительным видом на Бухту Ангелов. Я просыпаюсь до восхода солнца, чтобы увидеть, как первые лучи ласково скользнут по любимому лицу. Берусь за кисти и начинаю создавать серию портретов самого притягательного на свете мужчины. Он спит и не догадывается, что я в эту секунду каждым мазком признаюсь ему в любви.
Фиолетовый: ты - моя мания.
Синий: ты –моя сила.
Зеленый: ты – моя энергия.
Желтый: ты – мое вдохновение.
Красный: ты – моя любовь.
Когда я закончу, он все еще будет спать, я же продолжу шептать о своей любви каждым шагом по Английской набережной, спеша на Кур Салейя, чтобы купить свежайших прованских овощей, анчоусов, багетов, фруктов и нежнейший тропезьен. Продавцы будут смотреть на меня с понимающими улыбками, а я - улыбаться им в ответ, вдыхая умопомрачительный аромат цветущей мимозы, лимонов и моря. Вернувшись домой, я открою все окна, и наполню им наш дом. А после прозвучит еще одно моё «люблю». Возможно, неумелое, так как с кулинарией я на «вы», но искреннее и очень старательное. И когда завтрак будет приготовлен, я вернусь в нашу постель, прижмусь к горячему, сильному телу, вдохну терпкий аромат кожи, и скользнув губами по слегка колючей щеке, прошепчу:
– Je t’aime follement amoureux. (пер. фр. Я люблю тебя, безумно люблю)
Серёжа проснётся и всё поймет по взгляду, улыбнется так, как только он умеет и подмяв меня под себя, поцелуями и ласками повторит мои слова, наполняя собой.
А после будет совместный душ, дурачества за завтраком, сомнительные комплементы моим кулинарным талантам, разговоры обо всем на свете, жаркое, южное солнце, лазурное море, устрицы в чесночном соусе под холодное розовое, много смеха и секса. О, да! Океан секса: на столе за завтраком, на яхте во время прогулки, в
Таким в идеале было моё «кино», но в жизни всегда чего-то не хватает, чтобы достичь этого самого идеала. Например, какого –то нелепого года до поступления в университет, вынуждающего оригинальничать и строить из себя незаурядную девушку. Надолго ли меня хватит? И что будет, если правда вскроется?
К счастью, эта мысль не получает развития, так как Серёжа объявляет:
– Ладно, поехали, Анастасия Андреевна, будем удовлетворять твои причуды.
– В смысле?
– Ну, я же обещал тебе просвещение.
– А мы разве не закончили с ним? – кивнула я в сторону машины. Серёжа усмехнулся и легонечко коснувшись губами моих губ, подразнил:
– Мы только начали.
Я вспыхнула, поняв, что он вовсе не урок вождения имеет в виду, и смущенно отвела взгляд, он же, посерьезнев, спросил:
– Точно не в обиде на меня, Настён?
– Точно, - тихо заверила я и поспешила закрыть эту тему.
– Пойдём уже, обработаем твою бровь.
Он молча кивнул, и взяв меня за руку, повёл сквозь заросли пшеницы. Правда, через несколько секунд мы уже неслись во весь опор, подгоняемые ордой комаров, дождем из росы и пронизывающим, предрассветным ветром.
– Твою мать! – прихлопнув очередного комара на плече, замер Серёжа перед машиной. Заметив погнутый передний бампер и множество царапин, я тоже смачно выругнулась про себя, и прикусив губу, осторожно предложила оплатить ремонт.
– Чего? – последовала незамедлительная реакция: Серёжа окатил меня таким взглядом, что захотелось убежать куда-нибудь подальше. Но вместо этого я зачем-то промямлила:
– Ну… это… У меня есть кое-какие накопления, я планировала через годик, может, купить небольшую студию для работы, но раз так накосячила, то… В общем, я оплачу. Думаю, там хватит… - последние слова я уже произносила шепотом, глядя на Серёжу, как кролик на удава.
Удав же несколько секунд смотрел немигающим взглядом, а потом разразился хохотом, вгоняя меня в краску стыда.
И вот так всегда: хочешь, как лучше, а тебя на смех поднимают.
– Настька, я тебя обожаю. И откуда ты такая взялась… - просмеявшись, выдал Серёженька, качая головой.
– А что я такого сказала? – недоуменно воззрилась я на него. – По–моему, это нормально нести ответственность за свои косяки.
– За свои, но не за чужие. Да и вообще не имей привычки впрягаться в проблемы, когда у тебя есть мужик, - назидательно заметил он, и кивнув на пассажирское сидение, распорядился. – Ладно, поехали, а то меня уже комары сожрали.
Киваю на автомате, и продолжаю стоять, переваривая новость: оказывается, у меня теперь есть мужик.
С ума сойти можно! Прямо аж в жар бросило…
– Ну, че ты там зависла? – быстро приводит меня в чувство нетерпеливый голос.
Вот тебе и мужик.
Прыснув, спешу к машине.
– Поди выберемся отсюда без эвакуатора, - бормочет Серёжа себе под нос, регулируя кресло.
– Подожди, а лицо обработать? – усевшись, спохватилась я.
– Приедем и обработаем, тут десять минут пути.