Парижские тайны царской охранки

Агафонов Валериан Константинович

Гутман Моисей состоял секретным сотрудником виленского охранного отделения под кличкой «Турок». Был рекомендован подполковником Радиным для заграничной «работы». В 1908 году прибыл в Париж и был принят жандармским ротмистром Андреевым (Рено) в число секретных сотрудников заграничной агентуры. Жалование получал 400 франков в месяц. Гутману было поручено «проникнуть в местную группу социали-стов-революционеров», но так как он имел явку лишь к одному студенту Мурашкину, то в организацию вступить ему не удалось. Тогда Андреев поручил Гутману, «не теряя времени», сблизиться с Бурцевым и Бакаем. Гутман вошел в сношения с ними, но вскоре вызвал у них подозрения и «под давлением Бакая» признался в предательстве. Опасаясь разоблачений со стороны Гутмана, Андреев отправил его в Россию под конвоем сыщика Бинта. Через две недели Гутман вернулся в Париж. Заведующий агентурой, «опасаясь вреда, который он может принести, решил принудить его

к отъезду, но предварительно добился от Гутмана официальной жалобы на разоблачившего его Бакая, которая могла бы послужить некоторым прецедентом при суждениях Французского правительства на предмет высыпки Бакая из пределов Франции. Эту жалобу предполагалось направить через русского генерального консула в префектуру».

28 ноября того же года Гутман уехал в Германию, где он «как человек, знающий немецкий язык и малярное и декоративные ремесла, мог найти спокойное существование». На дорогу ему дали 200 франков. Живя в Париже, Гутман пользовался адресами: M-r Verdier, 77, rue Chariot pour M-r Goutmanne, Paris; № 155, rue de Turenne, M-r Robert Couffin, pour Goutmanne.

Делирон Андрей Андреевич, дворянин, был прикомандирован к нагасакскому консулу Поляновскому в качестве агента по наблюдению за политическими эмигрантами, потом — к начальнику охранного отделения во Владивостоке в 1915 году; был принят на службу начальником железнодорожного полицейского управления Китайско-Восточной железной дороги под кличкой «Моряк», но вскоре ему было отказано ввиду его склонности к шантажу.

Димитрашвили (он же Деметрашвили) Андрей Гаврилович; родился в 1886 году в селе Карагаджи Горийского уезда Тифлисской губернии, состоял секретным сотрудником при московском охранном отделении с 1910 года, освещал с.-p., агентурная кличка «Малоросс», в 1912 году в июле Димитрашвили был командирован в Париж и в апреле 1913 года был передан в ведение заграничной агентуры с жалованием 400 франков в месяц; в Париже продолжал освещать с.-p., давал сведения также о грузинах и армянах, состоял членом парижской группы содействия с.-р. и по своим связям мог давать интересные и подробные сведения о выдающихся деятелях партии. Между прочим Димитрашвили следил также и за разоблачителем Меньщиковым.

Приметы: высокого роста, плотный, брюнет, красивый, но с тупым выражением лица.

Дликман (он же Гликман и Глюкман) Мовша Мордков, рязанский мещанин; родился в 1880 году; по профессии слесарь. В революционной среде был известен под кличками: «Мишель», «Михаил Саратовец», «Аполлон». Привлекался по политическому делу в Рязани. Впоследствии был осужден на поселение по делу о саратовском губернском комитете партии с.-р.

Состоя секретным сотрудником пермского охранного отделения (под псевдонимом «Ангарцев» с ежемесячным жалованием 250 рублей), Дликман в мае 1911 года был командирован по распоряжению генерала Курлова в Париж. Первоначально доносил своему начальнику — полковнику Комиссарову. В августе того же года был принят в число секретных сотрудников заграничной агентуры под кличкой «Балла». Заподозренный в сношениях с политической полицией еще во время пребывания своего в ссылке (был реабилитирован заявлением центрального комитета партии с.-р. в «Знамени Труда», № 33), Дликман вызвал недоверчивое отношение к себе и у заграничных товарищей. Когда над ним назначили суд, заграничная агентура отказалась от его услуг.

Приметы: рост два аршина 4 5/8 вершка, глаза карие, волосы русые.

Долин Бенцион Моисеев-Мошков, Заславский мещанин; секретный сотрудник волынского охранного отделения и заграничной агентуры; охранные клички: «Ленин», «Александров», «Шарль».

11 июля 1904 года начальник екатеринославского охранного отделения ротмистр Шульц доносит директору Департамента полиции между прочим следующее: «…по вступлении в должность начальника волынского охранного отделения мне был рекомендован полковником Потоцким в качестве сотрудника Бенцион Моисеев Долин, оказывавший некоторые услуги управлению до сформирования в городе Житомире охранного отделения. Будучи довольно развитым и находясь в близких сношениях с представителями оперирующей в то время в городе Житомире организации «Бунда», Долин давал мне полное внутреннее освещение преступной деятельности наиболее выдающихся лиц, благодаря чему я имел возможность пресекать их вредную деятельность при соответствующей обстановке… До поступления в секретные сотрудники Долин зарабатывал частными уроками весьма ограниченные средства; будучи же сотрудником и давая ценные сведения, Долин получал от меня в последнее время, считая с наградными деньгами, в общей сложности значительно более ста рублей в месяц. Несмотря на мои предупреждения жить возможно скромно и придерживаться прежнего образа жизни, Долин, как он впоследствии сознался, довольно часто позволял себе разные излишества и пристрастился к картам, причем неоднократно проигрывал в азартных играх (иногда даже в местном клубе) крупные суммы, тщательно скрывая

все это от меня.

Большие траты денег Долиным были замечены другими членами организации, знавшими его материальное положение, и это обстоятельство в связи с происходившими обысками и арестами лиц, близко стоящих к Долину, бросило на него тень подозрения, но никаких веских обязательных данных к обвинению Долина у организации не было. О всем же я осведомился уже со слов другого сотрудника. Ввиду изложенного я посоветовал Долину по прошествии некоторого времени под благовидным предлогом поехать к отцу в местечко Острополь Новгород-Волынского уезда и временно прервать сношения с организацией, что он и исполнил. После моего приезда в Екатеринослав Долин также приехал ко мне и просил устроить его куда-либо на службу, но по прошествии небольшого промежутка времени заявил, что для восстановления его репутации в организации его необходимо самого привлечь к дознанию и продержать как можно дольше под стражей непременно в житомирской тюрьме. Просьбу Долина, выехавшего вскоре в Житомир, я передал частным письмом полковнику Потоцкому, и по распоряжению последнего Долин был привлечен по 4-й части 252 статьи Уложения о наказании и заключен под стражу. Вскоре после этого я получил через полковника Потоцкого от Долина письмо, которым последний уведомляет меня, что для окончательного восстановления своего положения в организации он намерен выгородить кого-нибудь из своих прежних сотоварищей, взять его вину на себя и, не ожидая моего ответа, подал по сему поводу официальное заявление…».

Вот начало карьеры осторожного и выдержанного провокатора. За время «работы» в волынской бундовской организации Долин выдал Абрама Ческиса, Носовича, Иду Фрейдин, Пласкина и нелегальную библиотеку…

Затем Долин переходит из «Бунды» к анархистам-коммунистам и из волынского охранного отделения в екатеринославское. Здесь кроме жалования он получает еще и дополнительные суммы — за отдельные выдачи, так сказать, «с головы». Так, он предложил в марте 1908 года начальнику екатеринославского охранного отделения, жандармскому ротмистру Прутенскому выдать известную анархистку Таратуту, но при условии предварительной уплаты ему за это 500 рублей. У Прутенского таких свободных денег не оказалось, но он занял и заплатил Долину, а затем просил Департамент об уплате ему этих денег. В архивах Департамента полиции имеется расписка в получении этих иудиных денег, она помечена 25 марта 1908 года и подписана «Ленин». Сама выдача и арест Таратуты были обдуманы и разработаны Прутенским и Долиным чрезвычайно тонко, чтобы не «провалить» провокатора. Таратута была арестована «как по-писаному» и пошла в каторжные работы.

26 августа того же 1908 года тот же начальник екатеринославского охранного отделения Прутенский телеграфирует Департаменту полиции: «Известный мне, Одессе, Екатеринославлю сотрудник Ака (анархист-коммунист. — В. А.) — «Ленин», находящийся сейчас за границей, предлагает мне выдать все адреса всех городов Европы по коим разыскивается «Буревестник», обещая дать мне те же сведения, касающиеся России, и просит за все четыреста рублей: двести сейчас, двести потом за отчислением аванса. Кривой Рог стеснен в деньгах, срочно телеграфируйте, можно ли дать. Могу дать из суммы отделения при условии возвращения Департаментом к 20 августа. Перед отъездом «Ленина» за границу я предлагал связь с Гартингом, он категорически отказался. № 4072, ротмистр Прутенский».

На эту телеграмму заведующий Особым отделом Департамента полиции Климович отвечает лапидарной телеграммой: «Заграничные адреса представляют мало интереса, за русские стоит уплатить двести рублей, которые возвращу».

Через месяц 6 сентября 1908 года тот же Прутенский доносил телеграфно тому же Климовичу: «Екатеринославле находится мой сотрудник, анархист группы «Буревестник», кличка «Ленин», указавший две типографии «Буревестника», два склада литературы по пятьдесят пудов каждый, склад оружия, подробный план транспортировки литературы, оружия в Россию, места двух транспортов литературы и лиц, привезших их в Россию; прошу ходатайствовать перед директором о разрешении приехать мне в Петербург с «Лениным» для передачи его Департаменту, что, по моему мнению, будет более полезно для дела, чем его сношение со мной из-за границы ввиду его обширных партийных связей. «Ленин» вполне заменит Моста, ответ прошу телеграфом, так как «Ленин» скоро опять уедет за границу. № 4779. Ротмистр Прутенский».

В ответ Климович телеграфирует 8 сентября Прутенскому: «№ 4779, Департамент непосредственно агентуры не ведет [54] . Передайте «Ленина» Аркадию Михайловичу Гартингу, для чего снеситесь с ним депешами, адресуя Париж, рю де Гренель, 79, монсиер Барре. Шифруйте полицейским».

Но ротмистр Прутенский задержал еще Долина в России до конца сентября 1908 года и поручил ему «узнать, где хранится 8000 рублей боевого интернационального отряда анархистов-коммунистов».

54

Климович конечно уклонялся от истины, утверждая, что «Департамент непосредственно агентуры не ведет».