Парижские тайны царской охранки

Агафонов Валериан Константинович

В 1908 году Верецкий вернулся в Россию и продолжил свое сотрудничество в петербургском охранном отделении под кличкой «Мухин». В 1912 году под видом высылки Верецкий был снова командирован за границу. По отношению к этой командировке приведенные нами данные (из бумаг екатеринославского охранного отделения) несколько расходятся со сведениями, почерпнутыми нами из архивов заграничной агентуры, которые гласят следующее; состоя секретным сотрудником петербургского охранного отделения (под псевдонимом «Осипов»), Верецкий в бытность свою в Париже предложил в декабре 1912 года свои услуги заграничной агентуре, не сообщив о своем сотрудничестве в петербургском охранном отделении. Верецкий назвался сначала Андреем Ивановичем Ниловым, а потом Федором Ивановичем

Кличко, был принят в число секретных сотрудников под псевдонимом «Бернар» на жалование 200 франков, которое через два месяца было повышено до 500 франков. Сведения Верецкого, по отзыву имевшего с ним сношение жандармского офицера, были «правдивы и ценны».

Обстоятельные доклады Верецкого касались главным образом социа-листов-революционеров в деятельности Бурцева, у которого он, по официальному выражению, занимал «прочное положение», благодаря этому Верецкий был в курсе дел, которые возбуждались против различных лиц по обвинению в предательстве. В декабре 1913 года, когда выяснилось, что Верецкий служит одновременно и петербургской и парижской агентуре, он был отозван в Россию.

Вернувшись из-за границы в начале 1914 года, Николай Верецкий был призван на военную службу, вследствие чего оставил работу в охранном отделении, получил 900 рублей пособия. Одновременно с назначением этой награды Департамент полиции хлопотал об освобождении Верецкого от наказания за несвоевременную явку к отбыванию воинской повинности.

Приметы: лет около 30, среднего роста, волосы светло-русые; усы довольно густые, длинные; лицо овальное, худое, нос толстый.

Верецкий Михаил Николаевич, брат Николая, воспитанник Екатери-нославской духовной семинарии; с 1904 года состоял секретным сотрудником при екатеринославском охранном отделении и освещал с.-р. группу в семинарии; в том же году был исключен из семинарии за участие в беспорядках и несмотря на заступничество начальника губернского жандармского управления, обратно принят не был. В 1907 году вызван генералом Герасимовым в Петербург и командирован за границу, по возвращении оттуда в 1909 году поступил в охранную команду петербургского охранного отделения; в 1911 году «ввиду непрочности положения» ходатайствовал о назначении на должность пристава.

Верецкий Борис Николаевич, брат Николая и Михаила, хотя и не служил в заграничной агентуре, но мы же запечатлеваем его здесь как редкий пример устойчивости семейного типа: трое братьев и все провокаторы. Борис был «вспомогательным агентом» при екатеринославском охранном отделении с 1910 года под кличкой «Безусый», освещал семинарские организации; получал жалование 30 рублей в месяц. В ноябре 1910 года вследствие «чрезмерной поспешности при ликвидации семинарского украинского кружка» товарищи заподозрили Бориса Верецко-го в провокации, и в 1912 году он был принужден оставить семинарию, причем получил из сумм екатеринославского охранного отделения пособие в 90 рублей.

Виндинг Лев Дмитриевич, дворянин Полтавской губернии, по приговору Владикавказского окружного суда за преступления, предусмотренные 1656 и 1687 статьями Уложения о наказании, лишен был всех прав состояния. По Высочайшему манифесту в апреле 1913 года был освобожден и, желая «реабилитировать себя», он обратился к начальнику московского отделения по охранению общественной безопасности с предложением своих услуг, также и в Департамент полиции с просьбой о выдаче ему денег на проезд в Париж и зачислении его в заграничную агентуру. Ему предложено было отправиться в Париж и там предложить свои услуги. С дороги давал сведения о матросах крейсера «Аскольд». В Париже поступил в 82-й французский полк тяжелой артиллерии.

Циркуляром 17 августа 1916 года за № 13 45 97 признан лицом, не заслуживающим доверия и «склонным к провокации».

Владигеров,

служил агентом Департамента полиции в Румынии в 1885 году, одновременно был военным агентом в болгарской миссии в Бухаресте; освещал деятельность русских эмигрантов. Об его роли сообщил эмигрантам бывший драгоман русского консульства в Рущуке Якобсон, за что и был избит Владигеровым. В 1891 году по приезде в Болгарию Владигеров был по указанию Якобсона арестован Стамбуло-вым и подвергнут якобы пытке, а имущество его было конфисковано. После двух лет заключения был освобожден и сдан в солдаты; бежал в Россию и просил у Департамента полиции 12000 франков пособия с тем, чтобы уехать за границу. 12 января 1894 года ему было выдано 5000 франков.

Выровой Захар Иванович, столяр, бывший член Государственной думы I созыва (социал-демократической фракции), родился в 1879 году. Состоял секретным сотрудником заграничной агентуры под псевдонимами: «Знахарь» до октября 1909 года и затем «Орлик», получал ежемесячно по 350 франков, а под конец 400 франков. В июле 1912 года Выровой надумал поехать в Россию, ссылался на «некоторые обстоятельства частного характера», причем надеялся получить от с.-р. явки и адреса и рассчитывал, что переезд через границу ему будет обеспечен делегацией партии с.-р. Уехал Выровой только в ноябре с паспортом на имя Михаила Иваненко и направился в Киев (прибыв туда, он должен был уведомить начальника местной охраны письмом по адресу: Рейтерская, 5, П. Ф. Боговскому).

Сообщения Вырового касались главным образом анархистов. Одно из донесений «Орлика» за 1912 год было посвящено обществу активной помощи политическим каторжанам, одним из учредителей которого был он сам. В августе 1912 года Выровой работал в Billancourt на постройке аэропланов Фармана, что дало ему возможность написать донос на некоторых русских авиаторов (с.-р. Небуков и другие). Дальнейшие сообщения Вырового касались главным образом «Братства вольных общинников» и съезда анархистов, который предполагался в 1914 году. В это время Бурцевым были получены указания на провокацию среди анархистов. Заподозрен был однако не Выровой и не Долин, действительные осведомители охраны, а Рогдаев (Николай Музиль). На этой почве возникли крупные недоразумения, вызвавшие «угнетенное состояние» среди членов группы, которые, ища в среде предателя, «стали бросать в глаза обвинения в провокации». По этому поводу Красильников доносил: «дело Рогдаева привело к тому, что существование организовавшейся парижской федерации анархистов-коммунистов можно считать поконченным».

Вскоре после этого Выровой вышел из группы анархистов. Весной 1915 года он выехал в Россию для отбывания воинской повинности, получил на дорогу 500 франков. Жене Вырового, жившей в Париже, выплачивалось после этого в течение года по 200 франков в месяц.

Герцик Борис бывший ученик технического училища Вавельберга в Варшаве, сын купца из Минска, в 1903 году поступил на службу в варшавское охранное отделение, выдавал бундистов; для придания большего значения своей личности просил полицию себя арестовать, но за попытку играть двойную роль был выселен не только из тюрьмы, но и из При-вислинского края. В 1908 году был уличен в провокации среди с.-д. в Женеве и в сношениях с заведующим заграничной агентурой Гартингом-Ландезеном. Портрет Герцика помещен в № 34 «Пролет». И там же приведена резолюция суда над ним.

Гольденберг Лев Иосифович служил в последнее время в Московском отделении Русского для внешней торговли банка. В 1909 году поступил секретным сотрудником в кишиневское охранное отделение на жалование в 40 рублей, а затем 50 рублей; потом уехал за границу, где и окончил академию в Антверпене. За границей был знаком с Лениным, его женой, которых и освещал. В 1914 году Гольденберг возвратился из-за границы и стал секретным сотрудником московского охранного отделения.