Партизаны. Судный день.
Шрифт:
Пилотировал вертолет экипаж в составе командира майора Титова и второго пилота старшего лейтенанта Быкова. Старлей, лишь год назад выпустившийся из училища, заметно нервничал. Его летная подготовка в основном ограничивалась симуляторами и тренажерами — в училище хронически не хватало учебных машин и горючего. В части на это скидок не делали. Здесь жизнь била ключом. За шесть месяцев службы Быков уже третий раз поднимался в воздух.
Командир смотрел на него покровительственно. Он придерживался устойчивого мнения, что научиться
— Дуй в квадрат 14, поможем прапорщику.
Старший лейтенант скосился на командира.
— Все будет нормально, — успокоил тот. — Чуток в сторону прыгнем — никто и не заметит. Место-то найдешь?
— Так точно, товарищ майор.
— Ну-ну, — скептически отозвался командир, откидываясь в кресле и прикрывая глаза. — Веди машину.
Это покровительственное «ну-ну» решило судьбу «партизанов». Через десять минут полета второй пилот потерял ориентир. Предписанный им официально маршрут он знал назубок, а насчет квадрата 14… Если б была возможность посмотреть по карте заранее, но прапорщик Москаленко привез свой ящик перед самым вылетом. Прошло еще пять минут, и старший лейтенант встал перед выбором: или признаться командиру в том, что он заблудился, или… В конце концов, груз предназначался не своим.
— Товарищ майор, квадрат 14, — решился Быков на второй вариант. Прапорщик ничего не говорил о том, что груз будут встречать. Может, и пройдет.
Командир открыл глаза и посмотрел за борт.
— Чего-то я здесь ничего не вижу, — удивился он. Впрочем, Москаленко не вдавался в подробности, а лишь попросил выкинуть ящик в квадрате 14. И раз это квадрат 14… — зависни-ка… — дал команду майор.
— Ох, и обожралась же я, — выдохнула Олеся, сыто потягиваясь.
Действительно, еды на столе заметно поубавилось. Уровень самогона в бутылке тоже сильно отличался от первоначального, хотя тут обошлось без участия Олеси.
— Еще бы, — улыбнулся Бодун. — В городе-то, небось, таких продуктов нет. Все эти… как их… чипсы да гамбургеры?
— В городе сейчас все есть, — беспечно ответила Олеся. — Были бы деньги, а купить все можно.
— Вот-вот, — кивнул фермер. — Скоро вы там деньги есть и будете.
— Папа, не начинай, — поморщилась Олеся. — Тебе, кстати, еще не надоело робинзонить-то? Может, кончишь валять дурака и вернешься?
Терентий нахмурился.
— Олеська! Ты как с отцом говоришь?
— Нормально, дядя Терентий. Это ж у нас не первый раз такая дискуссия.
— А если не первый раз, так чего начинаешь? — недовольно спросил Бодун.
— Привет. Это я начинаю? Ты первый сказал.
— Олеська! — патриархальный Терентий не выдержал и хлопнул кулаком по столу.
— Да ладно, Терентий, — успокоил его фермер. — Дочку мою не знаешь? На нее стучи — не стучи…
— Вот именно, —
— Чего это вдруг — в одиночестве? — фермер показал на Терентия. — А это кто ж, по-твоему? Привидение?
— Нет, дядя Терентий, вы не подумайте чего, — оправдалась девушка, — я к вам очень хорошо отношусь, но, вы меня извините, променять город…
— Олеська, все, — прервал ее Бодун. — Кончай агитацию. А то мы сейчас с тобой опять разругаемся. Я психану, ты психанешь… И потом, если тебя мое одиночество беспокоит, — можешь успокоиться. Уже не один.
Олеся с интересом подняла брови.
— Не один? Это что-то новое. Нет, правда, это действительно сюрприз. И кто же она? Хорошенькая поселянка?
Теперь уже Бодун гневно нахмурил брови.
— Олеська! Что ты несешь?!
— Не угадала? А кто?
— Да есть тут одни, служивые… Армия к нам вернулась, — пояснил Терентий.
— Армия вернулась? Что это значит?
— То и значит, — сказал отец. — Тут недалеко заброшенный военный городок был. Да ты знаешь. Сейчас туда «партизанов» прислали.
— Каких еще партизанов? — спросила девушка, явно не знакомая с военной терминологией.
— Двухмесячники. На сборы приехали. Нормальные ребята. Там кого только нет. Директор компьютерной фирмы, строитель, актер даже.
— Актер? — заинтересовалась Олеся. — Здесь, в лесу? Отпад.
— Слышал? — Бодун повернулся к Терентию. — Это их в городе теперь так говорить учат.
— Папка, перестань, — отмахнулась девушка. — Сейчас все так разговаривают.
— Все? — не унимался отец. — Что-то я от них таких слов не слышал. И, между прочим, тоже могли бы в город уйти, начальству нажаловаться. Их же без ничего сюда забросили. Еды на один день дали — и все. А тут — одни развалины. Электричества нет… Да вообще ничего нет. Но эти остались. Сами своими руками все обустраивают. Уже и ток себе провели, и едой себя обеспечили.
— Обеспечили? — взвился Терентий, которому мимоходом наступили на больную мозоль. — Ты, Михалыч, случайно не забыл, кто их обеспечил? Не слушай батю, Олеська. Пустой народ. Только знай себе грабют. Вот меня взять. Первого дня, как пришли — ящик гвоздей им отдал, стекло оконное…
Олеся не обратила на слова старика никакого внимания.
— Папка, но это же супер! Крутой экстрим! У нас по телевизору народ выбрасывают на необитаемый остров без ничего. Так люди чего только не делают, чтобы их туда взяли! А тут — на халяву! Отпад! — История о «партизанах» так раззадорила Олесю, что импульсивная девушка решила немедленно завязать с ними знакомство. — Ты говоришь, заброшенный городок? Папка, я сейчас туда смотаюсь.