Партизаны. Судный день.
Шрифт:
— Ну, с этим мы справимся, — с облегчением произнес он и пояснил для Алены: — Десна нагноилась… Небольшой флюс. Вскроем нарыв — и все быстро заживет. Будьте добры, сядьте на лавку поближе к свету, — попросил Виктор Салтычиху, возвращаясь к столу.
Алена оставила его речь без комментариев.
— Значит так… — Виктор принялся копошиться в чемоданчике, готовя необходимый инструментарий и втайне дивясь тому, что предложение пусть о небольшой, но все же операции было воспринято пациенткой
Салтычиха равнодушно следила за его действиями, но вовсе не по причине недюжинного мужества, как наивно предполагал Виктор. Она просто не догадывалась, что они имеют к ней самое непосредственное отношение. Салтычиха терпеливо ждала, пока лекарь закончит суету и вернется к осмотру. «Дело бы сделал, а уж потом», — неодобрительно подумала она.
— Вроде бы все, — Виктор сбросил из шприца воздух и подошел к Салтычихе. — Откройте рот.
Та с недоумением посмотрела на него.
— Опять, что ли?
— Конечно. Сейчас начнем ваше лечение. Для начала вколем обезболивающее, а потом разрежем нарыв.
Тут только до старушки дошло, что с ней собираются делать. Салтычиха мгновенно вскочила со скамьи.
— Резать не дамся!
— Ну-ну, — успокоительно произнес Виктор, дивясь столь резкому изменению настроения пациентки. — Больно не будет, — заверил он.
Салтычиха, не имея возможности попятиться, выставила вперед руки.
— А ну, отойди. Ишь чего удумал!
Виктор опустил шприц.
«Похоже, это будет непросто», — с досадой подумал он, принимаясь за очередные увещевания:
— Послушайте, если не вскрыть этот нарыв, будет только хуже.
— А ты меня не пужай! — задиристо бросила старуха. — Пуганая уже.
Виктор повернулся к Алене.
— Может быть, вы поможете?
— Могу и помочь, — согласилась та. Однако действия, которые она предприняла, оказались вовсе не теми, которых ожидал доктор.
Алена скомандовала Салтычихе:
— Сядь.
Та, косясь на доктора, так и стоявшего со шприцем в поднятой руке, села на лавку.
— Открой хлебалку.
Салтычиха послушно открыла рот. Алена, придвинувшись к ней, принялась что-то тихо шептать, водя руками вокруг ее головы. Доктор с удивлением следил за странной церемонией. Закончив шептать, Алена неожиданно трижды плюнула прямо в открытый рот бабки, что та снесла совершенно безропотно.
— Все. Иди.
Салтычиха
— То-то, городской. Набирайся пока уму-разуму. А то сразу иголками махать. Я-то думала… — Она пренебрежительно махнула рукой и покинула избу.
Виктор положил на стол шприц, снял маску, открыл дверь в сени и крикнул Терентию:
— Перерыв пять минут.
Вернувшись, он присел на скамью рядом с Аленой.
— Послушайте, при ней я ничего не сказал. Не хотел ставить под сомнение ваш авторитет. Но неужели вы не понимаете: от того, что вы ей, извиняюсь, плюнули в рожу, нарыв не рассосется.
Алена пожала плечами.
— Может, и не рассосется. А может, и да.
— Ну, знаете ли! — возмутился Виктор. — Вот когда ей понадобится срочная операция…
В дверь постучали.
— Я же сказал, перерыв пять минут… — с досадой начал он, но на пороге с тюбиком мази в руках уже стояла Петровна. — Что вам? — спросил Виктор.
— Извиняйте, люди добрые, — попросила прощения старушка, заметив хмурое лицо врача. — Только чего-то, дохтур, мазь твоя не помогает. Уж я обмазалась вся, а как по воду-то пошла, так снова стрельнуло.
Виктор улыбнулся. Несмотря на все еще испытываемое им раздражение, наивность Петровны его развеселила.
— Что же вы хотите? Естественно. Лечение — дело не быстрое. Мазаться надо минимум десять дней. Тогда почувствуете улучшение.
— Десять дней?
— Как минимум. Если не хватит мази, приходите, дам еще.
— Вон оно как. Тогда спасибочки.
К удивлению Виктора, старушка подошла к столу и положила тюбик.
— Погодите. Вы что? — не понял он.
— Зачем же добро зазря переводить? Я думала — раз городское лекарство, может, облегчение даст. А так, что ж…
Виктор почувствовал, как его снова охватывает волна бессильной злобы. «Боже, какая дремучесть! — с досадой подумал он. — И Алена еще. Вместо того чтобы помочь…» — Петровна, поймите, — с тоской в голосе произнес он, — при вашей болезни нет лекарства, которое могло бы подействовать быстрее. — Он вновь протянул ей тюбик. — Берите. Это очень хороший препарат.
— Как же нету? — Вместо того чтобы взять лекарство, Петровна посмотрела на доктора чуть ли не с жалостью, дивясь тому, что городской врач не знает простых вещей. — Как же — нету? — повторила она. — Аленкины-то травки привяжешь — и к утру будто молоденькая. Так что, спасибочки. Извиняйте, что побеспокоила.
Еще раз поклонившись, Петровна покинула избу. Тюбик с дорогой импортной мазью так и остался в руках у Виктора. Он повернулся к Алене:
— Что она несет? Это правда? Действительно к утру?