Паруса «Надежды». Морской дневник сухопутного человека

Рыбин Александр

– Сделка почему-то срывалась… после того как машину…

– Машину вы показывали…

– Короче, Арсен просил показать тачку покупателям. Я пригонял ее в Москву, в автосервисе они ее осматривали…

– А вы? Где были вы?

– Ну, обычно в баре… Напротив…

– Так, а дальше?

– Обещали подумать, говорили, что аппарат хороший, но хозяин дорого просит за тачку. Передавали Арсену конверт…

– Конверт?

– Ну да… В конверте была всегда пятитысячная купюра.

– Конверт был запечатан?

– Да. Я один раз… не удержался, вскрыл конверт… – Илья наклонил голову. – Странно, конечно, всё это было. Почему они ему передавали пять

тысяч? Второй раз, когда поехал, опять на просвет конверт посмотрел, любопытно стало, – там тоже лежала пятитысячная купюра. Я еще подумал: что-то тут не так. А потом махнул рукой: что я-то заморачиваюсь? Не мои это проблемы. На такой тачке прокатиться в Москву и обратно – одно удовольствие. А тут еще с бабами… Потом Арсен обязательно накрывал поляну и за беспокойство давал десять – пятнадцать штук. Я первый раз даже отказался, но он почему-то сильно разозлился и сказал, чтобы деньги взял.

– А ребята? – Следак наконец перестал пытать Илью запахом французского одеколона и отодвинулся.

– Они тоже катались, кажется, два раза в Питер, один раз в Казань и в Нижний… Но в основном он просил меня. – Илья побледнел, и по спине у него ручейками пошел пот. Похоже, он понял, куда клонит следователь.

– Тоже показать машину?

Илья кивнул головой.

– Адрес сервисного салона помнишь?

– Нет. Но могу вспомнить, как ехал.

– Пиши координаты.

Илья, напрягая память, стал описывать район, крупные магистрали и улицы, которые находились вблизи автомастерской. Увы, точного адреса он не помнил.

Майор сел за стол напротив вдруг поникшего Ильи. Еще не были предъявлены никакие факты, но уже было ясно, на что направлены эти на первый взгляд нелепые вопросы следака, и зловещность выводов казалась уже очевидной.

Он и сам с друзьями поначалу задавал Арсену этот вопрос: почему так упорно он хочет продать машину на стороне? Объяснял он им так, что подавал объявление на АВТО. ru и ему нет никакой разницы, кто даст бабло за его «лялю», а так как «Лексус LX» – полный фарш, то и просит он очень много. Просил он и вправду какие-то умопомрачительные суммы, скидки покупателям не делал, и при этом его ничуть не расстраивало то, что сделки постоянно срывались.

Потом этот идиотский случай. Арсен был в ярости, как никогда: ведь все эти кульбиты и, главное, убийство его машины – всё произошло у него на глазах. Таким его никогда не видели.

Капитан уселся рядом с Ильей.

– Слушай, вы сорвали операцию федералов, которую они готовили полгода. И так получается, ты последний свидетель… Как ты думаешь, кто за тебя заступится?

Когда Илья с пропуском направился к двери, капитан его окликнул:

– Сечин, а ты не будешь писать заяву, что на тебя напали в подъезде вчера поздно ночью?

Илья оглянулся:

– А смысл?

– У тебя ничего не пропало? – Капитан зло ухмылялся.

Илья покачал головой:

– Нет, товарищ капитан, телефон вот только разбили. Но я уже купил новый.

Когда Илья, Агроном и Пистолет вышли из прокуратуры, солнце уже стояло в зените. Папаша Пистолета усадил всю троицу в служебный «мерседес». Сам сел за руль.

– Идиот! Машина Арсена, оказывается, была с двойным дном. – Обращался он к сидящему рядом Илье. – Вы были почтальонами: ты, мой балбес и Агроном. Усекаешь? Мало того, что Арсена вели федералы. Они же осуществляли его прикрытие. Через транзитную точку проходило до полутонны героина и амфетамина. Им нужны были поставщики, распространители и производители. Мало того, что вы сорвали операцию, вас еще и использовали…

И то, что вы были баранами и ничего не знали, надо доказать. Вы, как дешевые проститутки, без мозгов купились за червонец, подставили свою задницу. Но я думаю, что тебе в первую очередь не позволят доказать, что ты ни при чем. Лучше тебя убрать и списать всё на тебя. Этого захотят и те, кто тебя прикрывал, и те, кто тебя использовал, и, наверное, те, кто это разрабатывал. Им же надо отчитаться о проделанной работе. Мой тебе совет: исчезни из города, из страны месяца на четыре-пять. Лучше на полгода… И не обольщайся насчет себя… Факт и чески тем, что ты загубил посылочный ящик на колесах, ты подписываешь себе обвинительный приговор. Линяй, растворяйся, и чем быстрее, тем лучше. Своего мерзавца я отправлю в армию. И ты, Сережа, уезжай, – обратился он к Агроному. – Или, может, с моим в войска?

– Да нет, спасибо, Вячеслав Анатольевич. Я в глушь, в Саратов, к тетке.

Полковник посмотрел на Илью уже чуть теплее:

– И знай: я думаю, они захотят избавиться от тебя так, чтобы тебя не нашли ни живым, ни мертвым. Может, это люди из полиции, – прости, Господи! – тут он степенно, с достоинством, перекрестился и повернулся опять к Илье. – А может, еще кто – то, кого ты видел. Допуск к материалам дела строго ограничен. Даже я мало что знаю. Видишь ли, ты их не опознал. А они тебя опознали уж точно… И, ребята, не дай вам Бог, если вы об этом деле начнете трепаться!

Ангелы и грешники

Быстрая вошка первая попадает на гребешок.

Народная пословица.

Утром первый звонок был от Катерины.

– Я прилетела, не выдержала! – Она дышала в трубку так, будто долго бежала. – Давай я быстро разберу чемодан и за тобой заскочу.

– Не раньше чем в двенадцать. – Илья глянул на часы: было девять утра. – Только жди меня не у дома, а на Красноармейской.

Второй звонок был от отца.

– Загранпаспорт у тебя в порядке?

– Да. – Илья окончательно проснулся.

– Попробую тебя отправить в небольшое путешествие. Тут неразбериха может сыграть нам на руку. Ну, если всё получится. Ты вот что, записывай, что сейчас срочно надо: ксерокопии российского паспорта, заграничного паспорта и диплома. Пока всё. И срочно отправляй ксерокопии по электронке. Я жду.

Через пятнадцать минут пришла эсэмэска: почта получена.

Мать вошла без стука.

– Ты не спишь? Подлец! Опять я последняя узнаю всё, что происходит, от твоего отца. С матерью посоветоваться у тебя не хватает смелости.

Все – таки ангел – хранитель, что курировал этого засранца по имени Илья, не дремал.

Два старых (не в смысле поживших, а в смысле давно знавших и друживших между собой) кунака сидели в забегаловке на окраине Владивостока. Под водочку хорошо шло заливное с мало сольными огурчиками, ждать третьего другана было не так скучно. Из сырых окон задувало – апрель был холодный, над портом висели лохматые тучи, в бухте полно белых барашков. Собственно, ждали третьего, которым гордились; ожидали терпеливо и с неким даже пиететом, так как тот выбился в большие начальники и с ним они теперь виделись от случая к случаю, что нисколько не мешало их панибратству и дружбе. Наконец, когда он появился, из графинчика с запотевшими боками в три пузатенькие рюмки была разлита водочка – за встречу. Трепались ни о чем: о житье – бытье, о детях, бабах и трудностях на работе. Но так, поверхностно.