Паруса «Надежды». Морской дневник сухопутного человека
Шрифт:
Илья потоптался на месте.
– Он был мне другом. Никакие слова соболезнования… – он споткнулся на слове. – Эти деньги за автомобиль, который я…
Слова его повисли в гнетущей тишине.
– Я же тебе ясно сказал, – еле сдерживаясь прошептал наконец отец Арсена, – эти монеты мне не нужны… – У него еще больше сузились глаза; оттуда из-за прищура, смолянистого и непонятного, будто кольнуло Илью чем-то острым. – Убери их. Илья стоял не двигаясь.
– Ты мужчина, я это оценил. Давай иди… Тебя никто не тронет, раз ты пришел сам. Когда понадобишься, за тобой
Будто бетонная плита свалилась с плеч Ильи, когда он очутился на улице.
Девяносто девятая с тонированными стеклами, когда Илья побрел по направлению к Майской, резко газанула и, чуть не сбив его, умчалась прочь.
Кто это? У Ильи опять задрожали пальцы, он уронил только что прикуренную сигарету в лужу, стоял и испуганно оглядывался. Ему показалось, что все машины, прохожие, люди, выглядывающие из окон, – все так или иначе враждебны к нему.
«Эй, хватит, у тебя мания преследования. Всё хорошо. Просто это какой-то придурок. Ты сделал это. Ты сам пришел. Сам!»
У дома его уже ждали. В следственном комитете он увидел того же хмурого капитана с распухшим носом и слезящимися глазами.
– Ты что, сотовый выключил?
– Нет. Я его просто потерял, – соврал Илья.
– А! Ну да, бывает. – Капитан загадочно улыбнулся. – Ты вот что, деятель. Насколько я информирован, ты в газетке своей сраной пишешь о криминале. Наверное, тебе лучше узнать это от меня. Бармена Ивана Петухова убили.
Илья побледнел.
– Ты сядь. – Капитан комкал мокрый платок. – Тех троих хорошо видели вы двое, он и ты. Усекаешь?
Капитан подвинул стул к поникшему парню.
– Дело дрянь, я тебе так скажу. Не высовывайся без дела на улицу, не надо.
Илья хватал воздух, как рыба, которую вытащили из воды. Он ничего не мог произнести.
– Скажи, чем помимо своих двух ресторанчиков занимался Арсен?
– Не знаю.
– Так и не знаешь? Вы же были друзьями. Тут, мне кажется, дело не в его разбитом «Лексусе», за который он взял аванс. Как думаешь? Может, вспомнишь чего?
Илья замотал головой:
– Нет… Мы только тусили вместе.
– Что делали?
– С девочками развлекались, рестораны и всё такое…
– С этого места поподробнее. «Всё такое» – это случаем не наркотики?
Илья побледнел.
– Дайте воды.
– Так что было? – Голос капитана стал жестким и злым. – Отвечай. Ты меня не зли!
– Нет, – Илья сжал кулаки. – Рестораны, сауны, девочки были… Больше ничего. Можно стакан воды?
– Послушай, парень, как ты понимаешь, простого совпадения тут быть не может. Позавчера на тот свет отправили Арсена, сегодня утром бармена – собачку выгуливал в роще. Ты лучше колись.
В комнату вошел человек в штатском, сел напротив Ильи за стол и, наклонив голову набок, желто – зелеными, будто стеклянными глазами стал молча его разглядывать.
Капитан мерил шагами кабинет позади допрашиваемого. Гнетущая пауза затянулась. Наконец молчаливый гость с кошачьими глазами, вытащив из внутреннего кармана пачку фотографий, кинул их на противоположную сторону стола, ближе к Илье:
– Посмотри, той
– Я их и не рассмотрел, как следует, – промямлил Илья.
– Ты это потом им расскажешь, если успеешь… Они-то тебя хорошо запомнили. – Гость улыбнулся, обнажив лошадиные зубы, чем сразу испортил свою кинематографическую внешность.
На фотографиях были сплошь сыны гор, но знакомых лиц Илья что-то не нашел.
– Ладно. Ты, если что вспомнишь, позвони. Или сюда бегом, к капитану. Дело-то твое, по-видимому, дрянь.
Он встал, потянулся. Стрельнув на прощание зелеными стрелами по углам комнаты, не спеша собрал разложенные веером фотографии. Аккуратненько убирая их во внутренний карман пиджака, чуть завозился с этим процессом, и Илья увидел, что под мышкой у него прилепилась кобура с пистолетом. Гость перехватил взгляд парня, улыбнулся опять своей лошадиной улыбкой и вышел.
– Из города никуда без моего ведома… Пока ты проходишь как свидетель. Пока… Сиди тихо как мышь, пока я не разберусь. Только ты их и можешь опознать. – Капитан уселся на насиженное только что гостем место. Хлюпнул носом.
Илья поежился и вышел вон.
С городского таксофона Илья позвонил Кате.
– Ты одна?
– Да – да, мой предупредил, что будет завтра в десять вечера. Он стал под погрузку в Таганроге, так что смело приезжай. Телефон я тебе купила.
– Сейчас буду. – Илья облегченно вздохнул и повесил трубку.
Через пятнадцать минут на такси он примчался к ней.
– Теперь самое время, помнишь о моей просьбе? Надо перекантоваться на даче.
Катя его по-матерински обняла.
– Осунулся, – она поцеловала его в лоб, как покойника.
Илья отстранился от нее.
– Ты не представляешь, как всё закрутилось.
У них давно было заведенное правило: не требовать друг у друга отчетов о другой жизни, что происходит у них отдельно, не задевая их роман. Нельзя было задавать вопросов до тех пор, пока противоположная сторона сама не решит, рассказать ли ей что-то из того, что происходило за линией их совместно прожитых мгновений. Сейчас это время настало. Он неожиданно для себя рассказал всё, что произошло за это время: как они устроили гонки на машинах, как он «сделал» их всех, решив чуть – чуть похулиганить. Как, не справившись, агрономовской «маздой» буквально смял крутейший «Лексус» Арсена. И весь калейдоскоп случившихся затем событий был доложен любовнице в хронологической последовательности, без запятых и двоеточий и даже внутреннего волнения.
Илья заметил: чем больше он рассказывает, тем больше успокаивается. Вдруг откуда-то взялась какая-то отстраненность от тех событий, о которых он рассказывал застывшей от ужаса Катерине. Будто это происходило совсем не с ним. Ему даже казалось, что он рассказывает ей какой-то едва начавшийся телевизионный сериал и ему теперь просто интересно, чем же всё это закончится.
Когда в шесть вечера Илья вызвал к дому такси, он вспомнил, что не сделал самого главного: не отдал деньги, которые одалживал у своей спасительницы.