Патриотический подъем в странах Антанты в начале Первой мировой войны

Юдин Николай

Попыткой примирения этих двух диаметрально противоположных подходов к определению нации (объективистского и конструктивистского) является умеренно-конструктивистская концепция М. Хроха. Он определяет нацию как «большую социальную группу, цементируемую не одним, а целой комбинацией нескольких видов объективных отношений (экономических, политических, языковых, культурных, религиозных, географических, исторических) и их субъективным отражением в коллективном сознании» [14] . Главным достоинством концепции М. Хроха является то, что в ней равным онтологическим статусом наделяются и социально-экономические, объективные, факторы, и факторы субъективные, связанные с коллективными ценностями, способами самоидентификации той или иной социальной общности. Подобный подход открывает широкие перспективы для действительно всестороннего анализа феномена «нация».

14

Хрох М. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Нации и национализм. М., 2002. С. 122.

Что же касается понятия

«национализм», то здесь большой интерес представляют взгляды выдающегося историка-марксиста Э. Хобсбаума, который определял его как принцип, согласно которому для населения того или иного государства политический долг по отношению к этому (национальному) государству является самым важным, требующим в экстренных случаях подчинения себе всех прочих общественных обязанностей [15] . С этой точки зрения патриотический подъем в странах Антанты в начале Первой мировой войны является ярким и однозначным проявлением национализма в действии.

15

Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. СПб., 1998. С. 18.

Данные определения нации и национализма являются лишь общеметодологическим каркасом, задающим самое общее направление для последующего исследования. Дело в том, что теоретические работы по национализму в той или иной мере стремятся дать ему некое универсальное определение, осмыслить с позиций современности. При таком подходе теряется понимание конкретно-исторической специфики национализма, характерной для разных исторических периодов и разных стран. Но, как убедительно показал в своем исследовании французский историк Р. Жирарде, только во Франции в период с 1871 по 1914 год термин «национализм» неоднократно менял свои содержание и смысл самым кардинальным образом: от ассоциирования с принципами Великой французской революции и республиканизма до воплощения антиреспубликанизма и реакции [16] . Поэтому, на наш взгляд, говоря о национализме, нельзя ограничиваться общими, тяготеющими к универсальности, его определениями: национализм – это историческое понятие, его конкретное смысловое наполнение должно основываться на анализе реалий изучаемого периода и изучаемой страны.

16

Girardet R. Le nationalisme franqais, 1871–1914. Paris, 1966. P. 21.

Можно заключить, что патриотический подъем представляет собой внешнюю манифестацию, результат чрезвычайно сложных, противоречивых процессов выработки коллективной самоидентификации обществ, столкнувшихся с внешней угрозой. Патриотический подъем можно определить как ситуацию, когда патриотизм, чувство любви к родине превращаются в безусловные, абсолютные ценности, подчиняющие себе или подавляющие все другие ценности и способы самоопределения, а интересы коллектива, общества в целом, однозначно трактуются как превалирующие над интересами личности или отдельной социальной группы.

Патриотический подъем находил свое выражение в сфере общественного мнения, что неизбежно влечет дальнейшее расширение комплекса методологических проблем, которые встают перед исследователем «человеческого измерения» мировой войны. Несмотря на то, что феномен общественного мнения неоднократно становился предметом исследования в рамках социологии и истории [17] , устоявшегося общепринятого его определения не существует.

Один из подходов к изучению общественного мнения, названный морализующе-нормативным, был впервые выдвинут немецким философом Ю. Хабермасом. Суть его сводится к тому, что публика, формирующая общественное мнение, это не масса, не народ, а представители образованных слоев населения, элита. Именно они имеют возможность резонёрствовать в представительных учреждениях и на страницах прессы, считая себя выразителями настроений всего общества [18] . На первый взгляд, методологическая концепция Ю. Хабермаса идеально подходит для изучения состояния общественного мнения в европейских странах во время Первой мировой войны. Как отмечает в своей работе, посвященной немецкому обществу в начале войны, М. Залевски, «мы имеем дело исключительно со сливками типичной интеллектуальной культуры и только с обнародованным, но не обязательно общественным мнением… Что касается последних недель кануна войны 1914 года, когда были приняты самые важные решения, массовые источники об отношении к этому общества отсутствуют» [19] . Это замечание в полной мере применимо и к странам Антанты. Получается, что сами источники, имеющиеся в распоряжении современных исследователей, вынуждают их работать в первую очередь с мнением элиты общества. Однако опираться в исследовании исключительно на эту элитистскую трактовку общественного мнения – значит сознательно закрывать глаза на очевидную многогранность и неоднозначность данного феномена.

17

Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб, 2001; Современная социальная теория: Бурдьё, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, 1995; Луман Н. Власть. М., 2001; Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение: открытие спирали молчания. М., 1996.

18

Habermas J. The Structural Transformation of the Public Sphere. Cambridge, 1989. P. 56.

19

Залевски M. Немецкое общество и начало Первой мировой войны // Война и общество в XX веке. В 3 кн. Кн. 1. Война и общество накануне и в период Первой мировой войны М., 2008. С. 401.

Целесообразнее трактовать общественное мнение более широко, не сводить его исключительно к мнению, выраженному на страницах средств массовой информации и в парламентских прениях. В этом отношении исключительно справедливым представляется замечание, высказанное Ю. Ю. Хмелевской:

«Любые экстремальные обстоятельства, а массовые вооруженные конфликты в особенности, неизбежно вызывают состояние крайней напряженности в психологическом климате общества. В реакции на сложную ситуацию можно явственно выделить два уровня: “эмоциональный”, фиксируемый преимущественно в вербальных формах и оценочных суждениях, и “функциональный”, проявляющийся в поступках и социальном поведении» [20] . Средства массовой информации выражают, прежде всего, «эмоциональный» уровень реакции, но они же могут служить источником для оценки «функционального» уровня, фиксируя различные формы массовых выступлений: антивоенные митинги, парады, патриотические шествия, погромы и т. д. Поразивший современников порядок при мобилизации в Российской империи, очереди добровольцев перед рекрутскими участками в Англии, отказ французских социалистов от призывов к всеобщей забастовке и поддержка ими военных усилий своего правительства представляют собой не что иное, как явления общественного мнения, выражения патриотического подъема, своего рода «плебисцит» в пользу войны [21] .

20

Хмелевская Ю.Ю. Британия в 1914–1918 гг.: инструментализация предвоенного социально-психологического опыта «немилитаристской» нации // Война и общество (к 90-летию начала Первой мировой войны). Материалы межвузовской научной конференции. Самара, 10–11 декабря 2004 г. Самара, 2005. С. 151.

21

Фюре Ф. Прошлое одной иллюзии. М., 1998. С. 58.

При рассмотрении общих концепций общественного мнения отдельного упоминания заслуживает оригинальная теория «спирали молчания», которую сформулировала немецкая исследовательница Э. Ноэль-Нойман. По ее мнению, существует два источника, порождающих общественное мнение. Первый – это непосредственное наблюдение за окружающим, улавливание, одобряются ли те или иные действия, явления, заявления и т. п. Второй источник – средства массовой информации. Э. Ноэль-Нойман утверждает, что «общественное мнение базируется на бессознательном стремлении людей, живущих в некотором сообществе, прийти к общему суждению, к согласию» [22] . Люди, несогласные с общепринятыми взглядами, озвучивая свою позицию, рискуют подвергнуться общественному осуждению. Страх перед остракизмом сковывает волю несогласных, заставляет их молча подчиняться воле большинства, порождая «спираль молчания». И наоборот, люди, уверенные в том, что их позиция встретит всеобщее одобрение, склонны выражать ее публично, тем самым только укрепляя существующие ценности и взгляды. Таким образом, сила авторитета общественного мнения обусловлена его опорой на большинство. Общественное мнение является эффективным средством социального контроля и консолидации общества, что приобретает особое значение в условиях войны.

22

Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение: открытие спирали молчания. М., 1996. С. 334.

Концепция Ноэль-Нойман дает также ключ к пониманию механизмов формирования консенсуса в обществе: консенсус может быть основан как на искреннем воодушевлении широких слоев населения, так и на сознательном или бессознательном конформизме определенной части общества. Уже здесь содержится указание на то обстоятельство, что общественное мнение является сложносоставным явлением, включает в себя как мнения публично заявленные, так и мнения неартикулированные, остающиеся по тем или иным причинам в тени, вне поля зрения средств массовой информации и сторонних наблюдателей.

Эту мысль предельно четко сформулировал современный французский исследователь П. Лабори, который утверждает, что следует говорить не об «общественном мнении» в той или иной стране в тот или иной период, а об «общественных мнениях» [23] . Употребление формы единственного числа представляет собой заманчивое, но опасное обобщение: при таком подходе мы волей-неволей ставим одно из мнений, характеризовавших картину настроений в обществе в конкретный момент времени, выше остальных. Это обобщение, следовательно, ведет к сознательному обеднению чрезвычайно сложного и неоднозначного исторического феномена. В действительности, разнообразные общественные настроения сосуществуют параллельно, отражая социальную, политическую, образовательную, религиозную и т. д. неоднородность любого общества. Лишь в экстремальных случаях, к каковым несомненно относится начало Первой мировой войны, когда все общественные слои сталкиваются с одной глобальной проблемой или угрозой, на смену разноголосице и органическому плюрализму мнений приходит некая согласованность, формируется консенсус. Только тогда уместно говорить об общественном мнении как о чем-то сравнительно едином, монолитном.

23

Laborie Р. Opinion publique // Historiographies, И. Concepts et debats. Paris, 2001. P.805–807.

Таким образом, можно дать следующее определение понятию «консенсус»: консенсус – это согласованность (добровольная или вынужденная, осознанная или бессознательная) множества общественных мнений, составляющих картину настроений в обществе, по тому или иному вопросу внутренней или внешней политики. Это позволяет дополнить данное выше определение патриотического подъема пониманием его как явной манифестации общественного консенсуса.

Особенно хотелось бы подчеркнуть характеристику консенсуса как возможно вынужденного согласия всех слоев и классов общества. Из нее следует, что консенсус вовсе не означал полного исчезновения оппозиции, противоречий и конфликтов. Скорее, речь идет об исчезновении или радикальном ослаблении публичной оппозиции, нежелании ее представителей конфликтовать с ярко выраженным и однозначным мнением большинства [24] .

24

Ноэль-Нойман Э. Указ. соч. С. 334.