Патриотический подъем в странах Антанты в начале Первой мировой войны
Шрифт:
Наконец, важно отметить, что консенсус представляет собой неестественное состояние общественного мнения (мнений) и может существовать лишь ограниченный период времени. Это наблюдение прекрасно иллюстрирует пример европейских обществ во время Первой мировой войны. Начало процессу интенсивного складывания общественного консенсуса по вопросу о войне и одновременно широкому подъему патриотических чувств в странах Антанты положили события Июльского кризиса 1914 года. Именно в ходе Июльского кризиса заявили о себе особенности внутриполитической ситуации в каждой из стран, задавшие границы и определившие характерные черты патриотического подъема в последующие месяцы, проявилась специфика положения и роли СМИ в той или иной стране. Однако этот миг всеобщего воодушевления, сплочения перед лицом внешней угрозы был недолгим. Уже к маю 1915 года заявила о себе прямо противоположная тенденция. И современники, и исследователи отмечают, что весна 1915 года характеризовалась кардинальным изменением в отношении к войне со стороны правящих элит и широких слоев общества в странах Антанты. Военный энтузиазм первых месяцев войны всё больше уходил в прошлое, перед воюющими государствами всё острее вставали проблемы поддержания внутренней стабильности. И в России, и в Англии, и во Франции разворачиваются процессы постепенной эрозии общественного консенсуса по вопросу о войне.
Сказанное выше не означает, что общественный консенсус по вопросу о войне и основанный на нем патриотический подъем в странах Антанты уже весной 1915 года окончательно и бесповоротно ушли в прошлое. Скорее, можно говорить о том, что к весне 1915 года они прошли пик своего развития, в полной мере проявились их специфические черты в каждом из рассматриваемых государств. Как следствие, изучение общественных настроений в странах Антанты именно
Обращение к проблематике «человеческого измерения» Первой мировой войны не только ставит перед историками чисто методологические трудности, но и предъявляет особые требования к Источниковой базе исследования. Главная проблема, с которой сталкиваются в этом отношении все ученые, связана с определением и подбором источников, которые бы позволяли воссоздать картину реакции населения воюющих держав на события 1914–1918 годов, учитывая, что социологических опросов в тот период не проводилось ни в одной из великих держав [25] . К тому же отмечается целый ряд дополнительных трудностей: необходимость учитывать заведомо ошибочные или ангажированные мнения [26] , наличие разного рода оппозиционных мнений [27] , разница в восприятии событий представителями разных социальных, политических, этнических и гендерных групп населения [28] .
25
Ян X. Указ. соч. С. 121; Verhey J. The Spirit of 1914: Militarism, Myth, and Mobilization in Germany. Cambridge, 2006. P. 13.
26
Becker J.-J. 1914: Comment les Frangais sont entres dans la guerre. Paris, 1977.
P. 259.
27
Carroll M. E. French Public Opinion and Foreign Affairs, 1870–1914. New York, 1931. P.4.
28
Verhey J. Op. cit. P. 12; Joll J. The Origins of the First World War. New York, 1984.
P. 196.
Решение этой проблемы видится в привлечении максимально широкого и разнообразного круга исторических источников. Источники, использованные при работе над данной монографией, можно условно разделить на несколько групп. В первую группу следует отнести неопубликованные документы отечественных и зарубежных архивов, многие из которых вводятся в научный оборот впервые. Особого упоминания заслуживают материалы французских архивов, ознакомиться с которыми автору удалось во время стажировки в Париже, организованной историческим факультетом и кафедрой новой и новейшей истории исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. Прежде всего, речь идет о документах французского Министерства внутренних дел, которые хранятся во французском Национальном архиве и представлены донесениями префектов, сводками МВД о настроениях различных групп населения, прежде всего политически неблагонадежных, вырезками из газет [29] . Данные документы рисуют картину неоднозначной и болезненной реакции французского общества, особенно левых – социалистов и анархистов, – на начало мировой войны. Тем самым документы МВД позволяют оценить границы национального консенсуса, установившегося в конце 1914 года во французском обществе.
29
Archives nationals [Далее – AN]. F. 7. 12495, 12911, 13055, 13074, 13195, 13333,13335—13337,13348,13349,13371,13571.
Широко привлекались документы из архива французского Министерства иностранных дел [30] . В поле зрения французских дипломатов находился широкий круг вопросов, связанных со взаимоотношениями с союзниками по Антанте, внутриполитической обстановкой и настроениями населения в этих странах.
Отечественные неопубликованные документы представлены материалами крупнейших российских архивов. Так, в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) содержится целый ряд материалов, проливающих свет на внутриполитическую обстановку в Российской империи в годы Первой мировой войны. Особый интерес представляют разнообразные документы Министерства внутренних дел: ведомственные циркуляры, отчеты сотрудников полиции и жандармских чинов, распоряжения по организации контрразведывательной деятельности, наблюдению за социалистами, рабочими, крестьянами [31] . В поле зрения сотрудников МВД попадали самые разные вопросы: от проведения мобилизации на местах до наблюдения за различными благотворительными организациями.
30
Archives du Ministere des affaires etrangeres [Далее – АМАЕ]. Correspondance politique et commerciale, 1896–1918. Guerre 1914–1918. Russie. Vol. 641, 757; Guerre 1914–1918. Grande Bretagne. Vol. 534–536; Guerre 1914–1918. Dossier general. Vol. 1–9; Correspondance politique et commerciale, 1896–1918. Nouvelle serie. Russie. Vol. 4, 22, 23, 42, 72; Correspondance politique et commerciale, 1896–1918. Nouvelle serie. Grande Bretagne. Vol. 21,22; Maison de la presse 1914–1928. Information, propagande.
31
Государственный архив Российской Федерации [Далее – ГАРФ]. Ф. 63. Оп. 34. Д. 1015; Ф. 58. Оп. 7. Д. 310–334, Оп. 9. Д. 317. Оп. 10. Д. 207; Ф. 217. On. 1. Д. 472, 1153,1154,1207; Ф. 219. On. 1. Д. 95, 96,108; Ф. 6281. On. 1. Д. 178.
Специального упоминания заслуживают документы V отделения Особого отдела Департамента полиции МВД, представляющие собой перлюстрацию писем подданных Российской империи, объединенные в дела по хронологическому принципу [32] . Тысячи писем из всех уголков Российской империи, написанные представителями различных социальных групп, дают объемную и противоречивую картину реакции населения на начало новой войны и участия в ней России. Говоря о репрезентативности выборки, сделанной в свое время сотрудниками Особого отдела, следует подчеркнуть, что в нее попадали отнюдь не только письма лиц, признанных политически неблагонадежными. Среди перлюстрированных писем встречаются и те, авторами которых выступали видные чиновники, и те, чье содержание проникнуто духом верности царю и империи. То, что они привлекли внимание Особого отдела, объясняется интересом МВД к состоянию общественного мнения и отношению населения к началу войны.
32
Там же. Ф. 102. Оп. 265. Д. 967, 976–980, 992—1021; Ф. 102. Оп. 267. Д. 40.
Ценным источником сведений об общественных настроениях в Англии и Франции накануне и в начале Первой мировой войны служат материалы Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), прежде всего телеграммы русских послов в Париже и Лондоне [33] и обзоры иностранной печати, подготовленные сотрудниками МИДа [34] .
О положении дел в союзных державах позволяют также судить донесения военных агентов в Париже и Лондоне, проходившие через канцелярию генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба и хранящиеся в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА) [35] .
33
Архив внешней политики Российской империи [Далее – АВПРИ]. Ф. 133. Оп. 470. 1913. Д. 118, 120, 132. Т. 1, Д. 216; 1914 г. Д. 8, 9 Т. 1–2., Д. 10, 59, 60, 356, 378; 1915 г. Д. 5,10; Ф. 138. Оп. 467.1912–1914 гг. Д. 323/327.
34
Там
35
Российский государственный военно-исторический архив [Далее – РГВИА]. Ф. 2000. On. 1. Д. 3434, 3436, 3375.
Помимо архивных материалов, в работе использовались и опубликованные дипломатические и партийные документы и стенограммы заседаний представительных органов в Англии, Франции и
Российской империи [36] . Данные источники позволяют изучить мировоззренческие установки различных групп политических элит, проанализировать специфические черты их реакции на начало боевых действий, особенности патриотического подъема и консенсуса по вопросу о войне в странах Антанты.
36
Историческое заседание Государственной думы 26 июля 1914 года. Хутор Тихорецкий, 1914; Государственная дума. Созыв IV. Стенографический отчет заседания 26 июля 1914 г. Пг., 1914; Протоколы центрального комитета и заграничных групп Конституционно-демократической партии. В 6 т. Т. 2–3. М., 1997–1998; Партии демократических реформ, мирного обновления, прогрессистов. 1906–1916. М, 2002; Партия «Союз 17 октября». Протоколы съездов, конференций и заседаний центрального комитета. В 2 т. Т. 2.1907–1915. М., 2000; Программные документы политических партий России в дооктябрьский период. М., 1991; Государственная дума. 1906–1917. Стенографические отчеты. Т. IV. М., 1995; Мировые войны XX века. В 4 кн. Кн. 2. Первая мировая война: Документы и материалы. М., 2002; Lowe C. J., Dockrill M.L. The Mirage of Power. British Foreign Policy 1902—14, Vol. 1. London, 1972; Parliamentary Debates. Official Report. House of Commons. Ser. V. Vol. 65–72. London, 1914–1915; Annales de la Chambre des deputes.il Legislature. Debats parlementaires. Session de 1914. T. 2. Paris, 1915.
Следующую крупную группу источников составили материалы средств массовой информации, представленные, главным образом, публикациями наиболее влиятельных, близких к правящим кругам ежедневных газет: «Новое время», «The Times», «Le Temps», «Le Figaro», «Le Matin» и другие. Обращение к материалам официозной прессы открывает перспективы для изучения особенностей пропаганды в странах Антанты периода Первой мировой войны, коллективных ценностей и идентичностей, лежавших в ее основе. Особенности настроений и мировоззрения политической элиты Англии позволяют оценить публикации авторитетных либеральных английских журналов «The Contemporary Review» [37] , «The Economist» [38] и «The Fortnightly Review» [39] . С содержательной точки зрения к материалам средств массовой информации вплотную примыкают и источники, представленные различными пропагандистскими памфлетами и брошюрами [40] .
37
The Contemporary Review. Vol. 103–104. 1913; Vol. 105–106. 1914; Vol. 107.
1915.
38
The Economist. Vol. 76–77.1913; Vol. 78–79.1914; Vol. 80.1915.
39
The Fortnightly Review. Vol. 93–94.1913; Vol. 95–96.1914; Vol. 97.1915.
40
Агнивцев Н.Я. Под звон мечей. Пг., 1915; А. Р. Вильгельм II – угроза гуманности и цивилизации. Киев, 1914; Андреев Л.Н. В сей грозный час. Пг., 1915; Бай де. Дело Вильгельма. М., 1915; Он же. Мировой германский вопрос. М., 1915; Он же. Нравоучения войны. М., 1915; Беляев А. А. По поводу современной войны. Сергиев Посад, 1915; Бешеный Вильгельм. М., 1914; Бутру Э. Германия и война. Пг., 1914; Викторов С. М. Вековая борьба славянства с миром германским. Киев, 1914; Вильгельм кровавый. История последних дней. М., 1914; Виноградов П.Г. Россия на распутье. М., 2008; Демчинский Б. Сокровенный смысл войны. Пг., 1915; Джурович Д. П. Немцы и славяне. Минск, 1916; Назаревский Б. Война за правду. Как началась великая европейская война? М., 1915; Быховский В. В. Немецкий страх перед «Русской опасностью». Как объясняют сами немцы истинные причины в ойны? М., 1914; Оссендовский А. М. Великое преступление. Пг., 1915; Резанов А. С. Немецкие зверства. Пг., 1915; Страхов П. Зло Германии и его религиозно-философские причины. М., 1915; Brailsford H.N. Belgium and “the Scrap of Paper”. London, 1915; Idem. The Origins of the Great War. London, 1914; Dontenville J. Apres la guerre. Les Allemagnes. Paris, 1915; Lanson G. Culture allemande, humanite russe. Paris, 1915; Wells H.G. The War that Will End War. London, 1914; Wettstein G. La crise europeenne. La guerre, ses causes, ses resultats, la Cour d’arbitrage, l’armistice, etc., au point de vue neutre et objectif. Lausanne, 1914.
Наконец, в данном исследовании был привлечен большой массив мемуаров политиков, дипломатов, генералов и военачальников, офицеров, солдат, представителей интеллигенции (поэтов, писателей, журналистов, философов), крестьян и рабочих [41] . Они позволяют не только воссоздать сложную и неоднозначную картину реакции современников на начало Первой мировой войны, но и изучить динамику изменений общественных настроений в странах Антанты.
Каждая из указанных групп источников (за исключением разве что ряда архивных материалов) по отдельности уже не раз использовалась в исследованиях, посвященных тем или иным аспектам истории Первой мировой войны, в том числе ее «человеческому измерению». Новизна данной работы заключается в том, что она представляет собой первую попытку провести на основе компактного в хронологическом отношении сюжета и современных методологических подходов анализ всех этих групп источников в их системной взаимосвязи. О новизне предлагаемого исследования говорит и тот факт, что к настоящему моменту как в отечественной, так и в зарубежной историографии отсутствует комплексное исследование феномена патриотического подъема во всех трех странах Антанты во время Первой мировой войны, притом что сама по себе эта проблематика характеризуется наличием целого ряда остро дискуссионных вопросов.
41
Милюков П. H. Воспоминания. M., 2001; Савич H. В. Воспоминания. СПб., 1993; Сазонов С. Д. Воспоминания. Ми., 2002; Ллойд Джордж Д. Речи, произнесенные во время войны. Ми., 2003; Игнатьев А. А. Пятьдесят лет в строю. Т. 2. М., 1955; Пуанкаре Р. На службе Франции. Воспоминания. Мемуары. Ми., 2002; Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М., 1991; Берти Ф. За кулисами Антанты. Дневник британского посла в Париже. М., 1927; Эррио Э. Из прошлого. М., 1958; Арамилев В. В дыму войны. М., 1930; Черкасов И.Т., Костерин А.Е. Повесть о простых людях. М., 1957; Пирейко А. В тылу и на фронте империалистической войны. Л., 1926; Войтоловский Л. Н. Всходил кровавый Марс: по следам войны. М., 1998; Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 года на русском фронте. Прага, 1926; Деникин А. И. Путь русского офицера. М., 1990; Он же. Очерки русской смуты. М., 2003; Джунковский В. Ф. Воспоминания, 1905–1915. Т. 2. М., 1997; Сергеевский Б.Н. Пережитое. 1914. М., 2009; Брусилов А. А. Мои воспоминания. М., 2001; Бубнов А.Д. В царской ставке: мемуары адмирала Российского флота. СПб., 1995; Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция, 1914–1917. Ми., 2004; Сухомлинов В. А. Воспоминания. Мемуары. Ми., 2005; Степун Ф. А. Из писем прапорщика-артиллериста. Томск, 2000; Врангель Н.Н. Дни скорби. СПб., 2001; Гиппиус 3. Петербургские дневники. М., 1990; Заблудовская Р.М. Франция за пять лет. 1914–1919. Париж, 1920; Розанов В. В. Последние листья. М., 2000; Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990; Волконский С. Родина. М., 2002; Barthas L. Les carnets de guerre de Louis Barthas, tonnelier. 1914–1918. Paris, 1981; Alexandre J.-R. Avec Joffre d’Agadir a Verdun. Paris, 1932; Joffre J. Memoires du marechal Joffre, 1910–1917. T. 1. Paris, 1932; Gallieni J. S. Memoires du marechal Gallieni, defense de Paris. 25 aout – 11 septembre 1914. Paris, 1928; Bloch M. Memoirs of War. 1914–1915. London, 1980; Graves R. Goodbye to All That. London, 1929; Pares B. Day by Day with the Russian Army. 1914–1915. London, 1915; Barnard Ch. I. Paris War Days. Boston, 1914; Gibbs P. L’ame de la guerre. Paris, 1916; Idem. Ten Years After: A Reminder. London, 1924; Russell B. The Autobiography of Bertrand Russell, 1914–1944. Toronto, 1968; Buchanan G. My Mission to Russia and Other Diplomatic Memoirs. Vol. 1. London, 1923; Malcolm I. War Pictures behind the Lines. London, 1915; Lloyd George D. War memoirs. Vol. 1.1914–1915. Boston, 1933; Riddell G. The Riddell Diaries, 1908–1923. London, 1986; Asquith H.H. Memoirs and Reflections, 1852–1927. Vol. 2. Boston, 1928; Grey E. Twenty-five Years, 1892–1916. Vol. 2. London, 1935.