Пауки и иерархи
Шрифт:
Таллис повернулся ко мне, заговорщически усмехаясь.
— Теперь понятно, о чем вы с Теаганом поспорили. Что, мордашка у девчонки симпатичная, вот ты ее и пожалел? Ну да дело молодое, понимаю. А Теаган жуть как не любит, когда его просят о милости для подсудимых. Не удивляюсь, что он вспылил. Но смотри-ка, он и впрямь ее помиловал!
Я нахмурился.
— Я понятия не имел, что эту девушку тоже будут судить.
— То есть — ты за нее не просил?
— Нет.
Теперь пришел черед непонимающе хмуриться Таллису.
— Если это решение значит «помиловал», то что ей
— Залы Покаяния, конечно, причем надолго. Уж точно не годик возни с детишками.
— Даже если она не понимала, что делает?
— Непонимание не отменяет совершенного ею преступления.
— Ясно, — пробормотал я. Неудивительно, что девчонка была насмерть перепугана. И реакция остальных иерархов на предложенный Теаганом приговор тоже стала понятна.
— Я заметил, что десять иерархов сразу проголосовали «за», а вот остальные — с запозданием, — проговорил я. — Это как-то связано с врагами, о которых Теаган упоминал?
Таллис поморщился.
— До истории с сектой ни о каких врагах речи не шло. Ворчали, конечно, частенько, что, мол, Теаган слишком суров, что судит безжалостно. Ну так будущему верховному иерарху добрячком быть и нельзя — сразу сядут на шею. А вот как с сектой все раскрылось, многие перепугались. Когда могущественные люди напуганы — это может закончиться очень нехорошо. Кое-кто даже пытался убедить меня от Теагана отречься… — рот Таллиса зло искривился, показывая, что он думает о подобных попытках.
— После возвращении Теагана из ссылки выяснилось, что часть иерархов осталась ему верна, — продолжил Таллис. — Еще часть колеблется — твое присутствие как раз необходимо для их убеждения. А оставшиеся готовы лечь костьми, но не допустить его на место верховного — именно они и пытались тебя убить. Доказать их участие, конечно, не получится — они не дураки и замели все следы. Беда также в том, что, как я подозреваю, кто-то из якобы верных на самом деле относится к врагам.
— Те, кто проголосовали сразу — это верные?
— Не только. Еще и колеблющиеся.
Значит, открытых врагов было пятеро, и к ним относилась, в том числе, «дорогая Данта», с которой Таллис поддерживал хорошие отношения. Как это совмещалось с его отеческой заботой о Теагане я не очень понимал.
— А еще есть Младший Капитул, — добавил я. — Там картина похожа?
Таллис кивнул.
— И это единственное столь глубокое разногласие внутри Обители? Или есть другие… спорные вопросы… коснувшиеся столь же многих могущественных людей?
Таллис посмотрел на меня, приподняв брови.
— Естественно, всегда найдется кто-то, кто чем-то недоволен. Но чтобы все было настолько же сложно? Нет.
Мне вспомнились слова Аманы о «гражданской войне», идущей в Церкви. Похоже, на самом деле то был раскол среди иерархов, случившийся из-за Теагана. И меня, конечно, сразу же закинуло в самое сердце бури.
Глава 16
С Таллисом мы проговорили минут десять, а Сантори — или другого подсудимого — все не было.
Впрочем, вскоре причина задержки стала понятна — вместо Сантори ввели мужчину лет шестидесяти, а сразу за ним
В этот раз рассказывать о сути преступления Теаган не стал, лишь пояснил, что перед нами тот самый скульптор, который создал золотую статую. В отличие от девчонки, отговориться незнанием он не смог — святотатственный характер своих действий он осознавал прекрасно. Причины, почему согласился, оказались просты — с одной стороны, желание услужить Сантори и предложенные им дополнительные большие деньги помимо тех, которые давала Церковь. С другой стороны — страх отказом прогневить могущественного иерарха.
Получив признание, Теаган ненадолго задумался, потом повернулся к целительнице.
— Сестра Аруда, по вашей профессиональной оценке, сколько проживет сын людей Гетан в Залах Покаяния… если мы рассмотрим, скажем, Залы Бьяра?
Та поклонилась.
— У сына людей Гетана слабое сердце. В Залах Бьяра без поддержки целителя он сможет прожить несколько часов.
— А если речь пойдет о Залах Ахара?
— От трех до семи дней.
Теаган вновь задумался.
— Сколько сын людей Гетан сможет прожить, если ему не доведется оказаться в Залах Покаяния?
— Если под защитой целительских амулетов и с периодической поддержкой целителя — пятнадцать лет.
— А если добавить условие, что ему придется работать?
— Если работа посильная, то на мой прогноз она не повлияет. Те же пятнадцать лет.
Теаган повернулся к подсудимому, который, затаив дыхание, следил за его разговором с целительницей.
— Когда Церковь выбирала мастера для создания статуи Пресветлой Хеймы, она остановилась на тебе, сын людей Гетан, из-за твоей репутации одного из лучших скульпторов Империи. Однако, помимо этого, ты много лет занимался архитектурой с магическим усилением, также став одним из лучших в этом деле, и спроектировал десятки домов, дворцов и крепостей, причем работал с самой сложной почвой.
— Все верно, светлейший, — в голосе скульптора проскользнула гордость, но лишь на мгновение — сразу после того он испуганно съежился.
Теаган, будто не заметив, продолжил:
— За последнее время открылось несколько новых прорывов из Бездны. Боевые маги Империи и наши Достойные Братья удерживают монстров от нападения на мирных жителей, но отсутствие укрепленных фортов осложняет их задачу. Дополнительная проблема заключается в том, что на севере, рядом с прорывами, земля болотистая, а на востоке — склонная к оползням. Во искупление совершенного тобой преступления ты, сын людей Гетан, будешь привязан к Границе. Ты будешь проектировать магически усиленные форты и крепости, будешь следить за их постройкой, и твоя работа будет оплачиваться так, как положено оплачивать подобную работу на Границе. За твоим здоровьем будут следить наши целители. Если ты проявишь себя достойно, то через год твоей семье будет разрешено навестить тебя и, будь у них такое желание, остаться, а через десять лет твоя привязь к Границе будет снята.