Паутина
Шрифт:
– Что? – Лена перевела глаза на вспыхнувшее пламенем лицо Дарьи, - Даш? О чем базар, простите, речь?
— Ты совсем чокнулась, принцесса? — вдруг яростно бросила Дарья, голос её сорвался на глухой хрип. — Ты меня, блядь, в чём обвиняешь?!
Я усмехнулась, чувствуя, как злость плещется внутри, подгоняя меня дальше, позволяя языку самовольно нести за собой поток ядовитых слов.
— Да ни в чём, Даш. Совсем ни в чём, — в моём голосе проскользнул сарказм, обжигающий и ледяной одновременно. — Ты отлично играешь свою
Дарья вспыхнула, её лицо налилось гневом, глаза сверкнули, как раскалённые угли. Она судорожно вдохнула, ноздри её вздрогнули.
— На себя посмотри, папина доченька! — её голос был полон яда, который, казалось, вот-вот разъест всё вокруг. — Ах, папа умер? У меня он, Лиана, давно умер! И никто меня не защищал! Никто не холил и не лелеял!
Я почувствовала, как этот удар достиг цели. Резкий, сильный, точно под рёбра. Будто внутри меня что-то надломилось, что-то, что я так старательно пыталась держать в себе. Дарья дышала тяжело, как перед прыжком в драку, а Лена стояла между нами, глядя на нас с таким выражением, будто перед ней рушился целый мир.
– Ах ты…. – ярость рвалась наружу, - потреблядь ты такая! Никто тебя не защищал, да, Даш? Никто тебя не поддерживал? Моя семья, я так понимаю, не в счет? Ленка тоже не в счет? Ты с нас хорошо поимела, правда? А теперь с кого имеешь? Я, идиотка, за тебя боялась! Предупредила, а ты…. Нужно больно тебе мое предупреждение было!
– Предупредила? – крикнула Дарья, - когда? Через неделю? А до этого, что? Ревность не давала, да? Не тебя, блядь, похвалили?
Ее слова достигли цели, потому что были правдой.
— Да пошла ты! — со всей силы я швырнула в неё тетрадь, бумага разлетелась в воздухе, словно испуганные птицы.
Дарья увернулась, но не отступила. Её глаза горели тем же огнём, что и мои.
— Ты нужна была мне в ту ночь! — мой голос сорвался, став хриплым, почти чужим. — Единственный раз в жизни — нужна! Но нет, меня ты уже использовала, так да?!
— Лиана! — Ленка схватила меня за руку, её голос был полон паники. — Лиана, успокойся!
Но меня уже не остановить.
— Хочешь, Дашуль, посмотреть на результат той ночи?! — я резко закатала рукава, обнажая запястья, на которых до сих пор багровели следы от затяжек.
Лезвием по воздуху пронёсся холод.
— Смотри! Любуйся!
Дарья застыла. Лена замерла.
Я видела, как кровь отливает от их лиц, как расширяются зрачки, как дыхание сбивается.
А в лаборатории стояла тишина. Жуткая, давящая.
Только где-то в углу ровно гудел прибор, безразличный к нашему хаосу. На тонкой, белой коже отчетливо виднелись едва побледневшие следы стяжек.
– Что это, Лиана? – едва слышно прошептала Лена, - кто… - ее слова застряли в горле комом.
– Что у вас
Меня парализовало на месте, я не то чтобы шевельнуться, сказать ничего не могла, расширившимися глазами глядя на знакомую, высокую фигуру, шагнувшую в лабораторию. Так и стояла с закатанными рукавами.
Дарья, Лена, маячивший позади Вадим – все они превратились для меня в безликие пятна. Четким оставался лишь он.
Роменский.
Он стоял в дверях – высокий, уверенный, непроницаемо спокойный и красивый. Темные глаза скользнули по мне с холодной внимательностью, взглядом человека, привыкшего разбирать ситуации на детали, контролировать их до последнего мгновения.
А потом его взгляд опустился вниз, к моим рукам.
Он застыл. Его лицо на мгновение потеряло привычное выражение сдержанной невозмутимости.Мгновение – и во взгляде мелькнуло что-то… непозволительное. Шок? Гнев? Понимание? Узнавание? Его губы дрогнули, крылья носа затрепетали. Обычно бесстрастное лицо дернулось в гримасе.
– Твою…. – глухо вырвалось у него.
Он шагнул вперёд, ко мне, не обращая внимания ни на Дарью, ни на Лену, ни на Вадима. Двигаясь целенаправленно, уверенно, словно всё вокруг потеряло значение.
И тут до меня долетел аромат его парфюма.
Цитрусы и удовое дерево
Желудок резко подскочил к горлу, во рту стало невыносимо горько. Я до крови прикусила себе щеку, и эта боль стала моим спасением.
Вылетела из лаборатории, убегая подальше от своего кошмара. Едва успела вбежать в туалет, как все съеденное в обед полилось прямо на пол. Спазмы сотрясали каждую мышцу моего тела, я едва контролировала себя.
Через несколько минут добралась до телефона в кармане и набрала заветные цифры.
Макс взял трубку почти сразу.
– Лиана?
– Макс, - взвыла я без намека на слезы. – Я больше не могу! Мне нужна помощь!
22
— Слушай внимательно, Лиана, — голос Макса был спокойным, но в нем сквозила жесткая, не допускающая возражений уверенность. — Найди глазами пять любых предметов. Идентифицируй их и назови мне.
Я моргнула, пытаясь сфокусироваться. Мир вокруг казался нереальным, расплывчатым, но я заставила себя оглядеться.
— Дверь, — выдохнула я, вцепившись в реальность взглядом. — Кран… Мыло… Ведро… Тряпка.
— Хорошо. Теперь найди и потрогай четыре предмета. Почувствуй их текстуру, осознай прикосновение.
Мои пальцы дрогнули, но я подчинилась. Рука скользнула по холодной металлической ручке, ощутила гладкую поверхность телефона, мокрую керамику раковины, прохладное стекло зеркала.
— Ручка, — сказала я, сжав её крепче. — Телефон. Раковина. Зеркало.
— Умница. Теперь три звука, Лиана. Закрой глаза, прислушайся. Услышь их.