Паутина
Шрифт:
Я резко распахнула глаза, встретившись с его взглядом. В нем не было ни насмешки, ни холода – только горечь, только подавленное желание, только тревога.
— Мне не нужно, чтобы ты думал за меня, — мой голос дрожал, но не от слабости, а от обиды, гнева, отчаяния.
— Но кто-то же должен, Лиа, — он провел рукой по моему лицу, убирая прядь волос. – По крайней мере пока ты не пришла в себя.
– Его ладонь была горячей, обжигающей, и я прижалась к ней щекой, ненавидя себя за это.
— Черт… — он выдохнул, прикрыв глаза, а затем резко развернулся, отступив
Мне стало холодно без его рук.
— Я не могу, — сказал он глухо. — Не могу сейчас взять тебя так, как ты хочешь. Потому что ты захочешь ненавидеть меня за это. Потому что утром ты снова возненавидишь себя. Нет, Лиа, я не дам нам с тобой снова слететь вниз. И повода меня ненавидеть тебе больше не дам.
Я медленно слезла со стола, поправляя одежду. Пробежала глазами полученные результаты и громко, очень громко заматерилась, вкладывая в ругань всю свою злобу и ярость.
от автора
Прежде чем начать выкладывать следующие главы и дабы избежать некоторых претензий со стороны как читателей, так и правоохранительных органов, я обязана сделать некоторое заявление.
Как уже упонималоь в начале романа, все материалы для данной книги взяты из открытых источников. Мнение автора носит субъективный и личный характер, без цели оскорбления или нанесения вреда деловой репутации.
Любая информация о группах, движениях или организациях, упомянутых в тексте, представлена исключительно в художественных и аналитических целях. Автор не призывает к каким-либо действиям, связанным с этими структурами, и не делает категорических заявлений об их деятельности, если иное не подтверждено официальными источниками.
Некоторые организации, упомянутые в книге, признаны экстремистскими, нежелательными или запрещены на территории Российской Федерации. Упоминание их названий не означает одобрения или поддержки их идеологий и методов. В других странах правовой статус этих групп может отличаться, что требует внимательного и взвешенного подхода к рассматриваемой теме.
Автор, то есть я, выражает уважение к религиозным убеждениям читателей и не ставит своей целью оскорбление чувств верующих. Все описанные события, персонажи и ситуации являются художественным переосмыслением и не направлены на дискредитацию каких-либо религиозных или мировоззренческих систем.
С уважением, Ваша Весела.
41
Анализы не врали. Когда до меня дошел этот факт, подтвержденный дважды, мой организм дал мощный сбой. Я просто сидела или лежала, не в силах понять и принять того, что происходило. Откат от адреналина и шока накрыл так же внезапно, как и понимание того, что кто-то целенаправленно подрывал мое состояние.
Ответ мог быть только один – Ирина. Только она имела доступ
Но анализы не врали. Я видела результаты своими глазами. Я сама принимала участие в исследованиях.
А Макс…. Он ведь продолжает доверять Ирине! Он не знал, что происходит! И я не имела возможности его предупредить.
Мне даже думать о нем было больно. Как и о Беате. Но если дочка осталась с бабушкой, то Макс… Что он чувствует сейчас, не зная где я? Возможно, думая, что я уехала сама….
Наверное, он ищет, но…. Но что будет, когда найдет?
Я закрыла глаза, ощущая как Катя меняет мне капельницу на новую.
– Кать, - повернулась к ней. – Мне нужно позвонить. Пожалуйста. Один звонок….
– Кому? – холодно спросила она, продолжая манипуляции.
– Я… мне нужно знать, что с Беатой все хорошо….
– С ней, Лиана, все хорошо. Даже более чем. Она в полной безопасности, с человеком, который счастлив за ней ухаживать.
– Она с Максом? – на секунду у меня немного отлегло от сердца, Максимилиан никогда не причинит моей девочке зла.
– Что? – Катерина подняла глаза. – Нет. Она не с Владимировым.
Я подскочила на кровати.
– Где она? Кому вы ее отдали? Почему она не с бабушкой?
– Лежи смирно, - осекла Катя. – Твоей бабушке 84 года, предлагаешь свалить на нее младенца? Тем более там вас искать в первую очередь будут.
– Кать…. Что вам нужно? – я закрыла глаза. – Вы все доказали. Я увидела, что меня…. Не знаю, мне врала мой врач. Не знаю, зачем ей это, но…. Мне нужно предупредить Макса, понимаешь? Нужно рассказать ему о Ирине. Она ведь может и других так….
– Ага, - вздохнула Катя, поднимаясь. – Может. Легко, Лиана.
– Неужели ты не понимаешь? Я должна предупредить человека, который меня любит! Кать, он единственный по-настоящему меня любит!
Она молча поднялась и пошла к дверям. Но на пороге остановилась.
– Ага, Лиана, единственный, почему нет-то. Бабушка твоя – не в счет, подруги, которые не понимали и переживали – не в счет. Мужик, который на преступление идет, бешенные бабки платит, чтобы тебе помочь – тоже не в счет. Только Макс, да, Лиа? Врач, который не заметил, что любимая на грани… – она вышла, от души приложив дверями.
Я тихо застонала, закрывая глаза. Роменский, чтоб его!
Я столько раз пыталась почувствовать хоть что-то с Максом, понять, принять…. И ничего. Этот только прикоснулся….
Даже сейчас при воспоминании о его прикосновениях тело опаляло огнем, а в животе возникало тянущее, ни с чем не сравнимое чувство жажды. С одной стороны, я понимала, что моя холодность и отстраненность излечимы, радовалась этому, но мое полное равнодушие к воспоминаниям о поцелуях и прикосновениях Макса вызывало глухое раздражение.