Паутина
Шрифт:
Я это сейчас к чему, голубка: никто из нас ни может дать гарантию, что сам не окажется жертвой той или иной манипуляции, начиная от так называемых занятий по личностному росту и завершая совсем уж дикими культами, по типу «Дети Бога»***. Или “Семья” Мэнсона — начиналось как коммуна хиппи, а кончилось кровью.
Том Круз и Джон Траволта до сих пор не скрывают свою связь с сайентологами****. Элисон Мэк осуждена за участие в культе «Нексиам»*****. Осуждена за то, что принуждала женщин становиться рабынями, Лиана! Рабынями. В современных США. Независимых, самодостаточных женщин, успешных в жизни, состоявшихся. Им казалось, что они идут за развитием, за ростом,
Я обхватила голову руками, пытаясь перевести дыхание. Всё, что говорил Василий, всё, что я видела на экране его ноутбука, — фотографии, имена, события, документальные кадры, снятые кем-то, кто знал, что ищет… Всё это складывалось в страшную, ледяную картину, которой мне не хотелось верить.
За последние три дня этот документальный сериал открыл передо мной двери в мир, который я предпочла бы никогда не видеть. И теперь — теперь оказалось, что он имеет ко мне самое непосредственное отношение.
— И вот теперь, голубка, — вздохнул Василий, беря в руки кружку с кофе и делая медленный глоток, — мы медленно, но верно подходим к нашему с тобой случаю.
Я подняла на него глаза, не уверенная, что хочу слышать продолжение.
— У любой секты есть рядовые последователи, те, кто просто несёт деньги, распространяет учение, участвует в ритуалах. Но есть и элита. Те, кто особенно ценен. Их не заманивают в открытую, нет. Их окружают. Иногда, создают искусственные обстоятельства, которые, как кажется этим людям, они выбирают сами. Они думают, что это их путь. Судьба. Призвание. Но на самом деле всё давно рассчитано.
Я сглотнула, чувствуя, как холодок пробегает по позвоночнику.
— Такие люди становятся не просто адептами, а инструментами. Так случилось с Марком Висенте — талантливым кинооператором, сценаристом, режиссёром. Он был ценен не деньгами, а тем, что стал лицом, рупором секты, помогая продвигать её идеи. А Том Круз — неофициальное лицо саентологов. Лия Ремини выросла в этой же секте, её завербовали ещё ребёнком, а потом использовали её славу актрисы, пока она не сбежала. Адвокаты, финансисты, маркетологи, журналисты… Их вербуют не как обычных последователей, а как тех, кто способен влиять, менять общественное мнение, скрывать следы, продвигать интересы. Их обрабатывают с особой тщательностью, месяцами, а иногда и годами.
Голова шла кругом.
— Как это связано со мной? — спросила я, но голос прозвучал глухо, будто говорил кто-то другой.
Василий молча щёлкнул мышкой, и на экране ноутбука появилось изображение.
43
Фотография.
Мама.
Она смеялась, растрёпанные чёрные волосы развевал ветер, а в её глазах сияла радость. Фото явно было сделано давно, ещё до смерти папы. Я замерла, сердце пропустило удар.
— Лиана, — голос Василия потяжелел. — Сейчас я начну рассказывать. Некоторые вещи — мои личные выводы, собранные в единую картину. Если есть дополнения, если что-то не так — говорите сразу. Договорились?
Я кивнула, не в силах оторвать взгляд от экрана.
— Начало этой истории нужно искать не год назад, а в день твоего восемнадцатилетия. А если быть точнее — с подарка, который тебе сделал отец на совершеннолетие.
Я не могла сдержать дрожь.
— Помнишь, что он подарил тебе?
–
— Не просто землю, Лиана, — мягко, но твёрдо проговорил Василий, склонившись ближе. — Твой отец был не только выдающимся учёным, но и человеком с отличным чутьём в делах. Он прекрасно понимал, что этот участок будет только дорожать с годами, и хотел, чтобы у тебя было будущее, надёжный фундамент, если вдруг…
Он замолчал, но я и так знала, что он не договорил.
"Если вдруг его не станет."
Я стиснула зубы, чувствуя, как внутри что-то болезненно сжалось.
— И что с этим участком? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
Василий обменялся коротким взглядом с Игорем, прежде чем ответить:
— Он оказался… слишком ценным. Гораздо более ценным, чем ты можешь себе представить. Это место – идеально для создания еще одного филиала Центра. В элитном районе, рядом с теми, кто представлял особый интерес для семьи Владимировых. Они присмотрели этот участок для себя, голубка, но была досадная помеха, некая Романова Лиана Львовна, - он щелкнул по клавиатуре и на меня с экрана посмотрело мое же лицо. – 19-ти лет. Студентка, красавица, дочь известного ученого, папина дочка, которую он надежно ограждал от любых бед. Девушка, которая ни за что не станет продавать папин подарок, да и сама находится под опекой своего папы – человека разумного и с несгибаемой волей. Так, Лиа?
Я застонала, сквозь сжатые зубы, чувствуя, как скапливаются слезы в уголках глаз – с экрана на меня смотрел папа. Живой, веселый, обнимающий меня за плечи и целующий в макушку.
– Вот тогда-то ваша семья и попала в зону их интересов. Аркадий? – Василий посмотрел на гостя. Тот медленно кивнул, подтверждая слова.
– И что же делать, когда все так неудачно складывается, а, Лиана? – снова перевел на меня глаза Василий. – А папу нужно убрать….
У меня резко перехватило дыхание, в глазах потемнело.
– Нет, нет, - поднял руку Василий. – Не так, Лиа, не так. Хотя…. Нет, Лиана, то, о чем ты подумала – последнее средство. Нет. Они занялись твоей мамой… в 95 процентах случаев, голубка, в секту людей втягивают не проповедники с улицы, а близкие, хорошо знакомые люди. Я прав, Аркадий?
– Да, - глухо ответит отец Марины. – Так они сделали с нашей семье, Лиана. Маринка всегда росла в нашей любви, мама ее, моя жена – умница, спец в кибербезопасности. Она основала фирму, оказывающую услуги в этой области, я же всегда занимался любимым делом. Проблем с деньгами в нашей семье никогда не было, мы ни в чем Марине не отказывали. И на многое глаза закрывали – для нас она была нашим светом, - его голос, полный скрытой боли, был отрешенным. – И как водится проворонили ситуацию. Маринка связалась не с теми людьми, попала не в ту компанию. Все пошло по наклонной. Мы ругались, жена плакала, сознавая, что сильная на работе, но не может справиться с собственной дочерью. Мы искали варианты…. И тоже попали в ловушку, Лиа. И моя вина перед женой и дочерью…. Невероятна. Вероника, моя жена, стала им интересна как спонсор, как специалист, и они поймали ее, воспользовались кризисом в семье, начали нашептывать, наговаривать…. Подливая масла в огонь. Они как змеи шептали ей о том, кто разрушает семью, кто не ценит ее, кто отдалился из-за проблем и своей работы... А я…. я ничего не понял, понимаешь?