Пазолини. Умереть за идеи, Карнеро Роберто

Пазолини. Умереть за идеи

на обложку

Карнеро Роберто

Шрифт:

В этих стихах Пазолини не без сарказма пытается рассказать о разрыве между собственным мировоззрением и мировоззрением большинства. И продолжает:

Я ответил взаимностью и понял, что не хочу больше писать стихи. Теперь же, когда призвания больше нет – но не жизни, не жизни, – теперь же, когда вдохновение не приносит стихов, – прошу вас, помните, что я готов поставлять поэмы под заказ: снарядами{P2, стр. 13.}.

Темы стихотворений этого сборника крайне разнообразны, в книге нет единого центра или тематического стержня, вкруг которого бы объединялись разные тексты. Название сборника отсылает к нас к Данте (Trasumanar significar per verba / non si poria» 166 ,

Рай, I, 70–71) и намекает на то, что в исследовании Пазолини присутствуют спонтанные мысли и результаты размышлений, метафизика (trasumanar), однако для него характерно и внимание к материальному существованию (organizzar – глагол, применяемый на производстве, в промышленности, в торговле, а также в определенном смысле и в политике – то есть касается действия). Таким образом название сборника – в некотором смысле оксюморон, объединяющий две разные, и, как правило, не соприкасающиеся, реальности, идущие рука об руку в пазолиниевском измерении.

166

В переводе М. Лозинского строфа звучит как «Пречеловеченье вместить в слова / Нельзя»; пречеловеченье – имеется в виду выход за пределы человеческих возможностей.

Выше мы уже упомянули разнородность тем. Некоторые тексты были вдохновлены событиями из новостей или из мира литературы. Стихотворение «Он или ты» было написано в честь Роберта Кеннеди, брата Джона Фитцджеральда (президента США, убитого в Далласе в 1963 году) и кандидата в президенты в 1968, тоже убитого палестинцем Серханом Б. Серханом.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

Другое стихотворение, «Панагулис», посвящено Александросу Панагулису (1939–1976), деятелю греческого сопротивления военной хунте (1967) «черных полковников», приговоренному к смерти после покушения на премьер-министра Папандопулоса (1968), впоследствии амнистированному и высланному в Италию (1973–1974):

На этот раз нет. Это не должно случиться. Мы переживали такие вещи много раз. Но мы были детьми: дьявол искушал нас. Быть на стороне убитых означало надеяться. Стрельба повышала желание жить: мы пели. Мученики были удобны: КПИ еще не знала кризиса. Гаррота и петля были хорошими аргументами благодаря глупости врага. Но сегодня мы уже не дети. СССР – государство мелкобуржуазное. Надежды больше нет; нет больше причин бороться за жизнь. Правота не делает более невиновными шантажистов. Мы не хотим использовать смерть Панагулиса. Мы хотим, чтобы Панагулис остался в живых{Там же, стр. 33.}.

Другое стихотворение, «Мир, спасенный детьми», получило название опубликованной в тот же период книги Эльзы Моранте.

В некоторых текстах можно отметить даже присутствие иронии, которая, скорее всего, служила проявлением разочарования и усталости. Например, «Сообщение в Петле (стилистический выбор)»: «Перестаю быть оригинальным поэтом, за это надо платить / свободой: стилистическая система уж слишком уникальна. / Принимаю проверенные литературные схемы, чтобы быть свободнее. / Конечно, по практическим соображениям»{Там же, стр. 76.}. А стихотворение «Сообщение в Петле (пес)» – буквально похвала «отставке»:

Эй, пес, стоишь на краю Виа Пренестина и смотришь по сторонам, прежде чем перейти улицу. Ему нечего сказать: он со всем согласен. Ему не нужно защищать достоинство, потому что он добр. И вот мое заключение: смирение не должно завидовать героизму{Там же, стр. 79.}.

Другими словами, его вовлеченность, вера в политику, идеологию, в возможность перемен потерпели крах. Как поэту, писателю, интеллектуалу ему оставалось только смиренно наблюдать происходящее, не питая иллюзий и не проявляя собственной воли ни в малейшей степени.

Оставалась только личная, частная жизнь, привязанности. ?????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

?????????????????????????????????????????? ???????????????????????????????????????????????????????? ???????????????????????????????????????????????????? ?????????????????????????????? ????????????????????????????????????? ????????????????????????????????????????????????????? ?????????????????????????????????????????????? ?????????????????????????????????????????????? ??????????????????????????????????????????????????????????? ???????????????????????????????????????????????????? ????????????????????????????????????????????? ???????????????????????????????????????????????? ????????????????????????????????????

?????????????????????????????????? ???????????????????????????????????????????????????? ????????????????????????????????????????????????? ?????????????????????????????????????????????? ????????????????????????????????? ?????????????????????????? ??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????? ?????????????????????????????????????????? ???????????????????????????????????????????? ?????????????????????????????????????????? ???????????????????????????????????????????????????????????????????? ??????????????????????????????????????????????

Критики

и читатели встретили Trasumanar e organizzar довольно равнодушно, до такой степени, что Пазолини, взволнованный молчанием, решил написать сам на себя рецензию в издании Giorno от 3 июня 1971 года. Тем временем автора успокоило письмо от другого великого поэта, Андреа Дзандзотто 167 , который назвал пазолиниевский сборник важной и нужной книгой, поражающей редким разнообразием структур и мыслей: «Уже несколько месяцев я брожу туда-сюда по лабиринту твоей книги, у которой и название из тех самых “необходимых”, редчайших, почти не встречающихся. […] Конечно, обилие тем и настоящих, подлинных наблюдений наряду с более сложными экспериментами с формой ошеломляет, сбивает дыхание и вызывает тахикардию!»{Цит. по Nico Naldini, Cronologia, в R1, стр. CXLV–CCXII: CCVI.}. Для поэта это был действительно долгожданный комплимент.

167

Андреа Дзандзотто / Andrea Zanzotto (1921–2011) – итальянский поэт, писал на итальянском языке и венецианском диалекте (венето).