Печать Аваима. Порочное Дитя
Шрифт:
Однако, несмотря на радушный прием, который путники встречали в деревнях, в воздухе ощущалось уныние – задержавшаяся засуха сильно пожгла урожай, и настроения в преддверии зимы были тревожные. К тому же жара, простоявшая весь жнивень, похоже, и не думала отступать. Частенько проскакивали разговоры о планах пересидеть зиму у родни на севере, где можно хотя бы прокормиться охотой. Порой долетали тихие шепотки о неподъемных налогах, которые забирали почти весь скудный урожай в пользу казны. Когда же собранного не хватало, в уплату податей
Чем дальше они продвигались на юг, тем сильнее горбилась земля, а зерновые поля постепенно уступали место плодовым рощам и виноградникам, густо облепившим юго-восточные склоны холмов. Через некоторое время сеть дорог стала смещаться к востоку, где земли были плодовитее, а урожай – обласканный теплым и влажным воздухом Южного моря – богаче. И вскоре осталась одна-единственная колея, которая уводила строго на юг.
Эта дорога петляла между лохматыми, поросшими крупным кустарником холмами. Листья, скрюченные жарой, хрупкими, серо-коричневыми трупиками устилали пыльную землю и сопровождали каждый шаг скорбным шуршанием. Деревень в округе не было, и спать снова пришлось под открытым небом, хотя ночами, несмотря на жаркую погоду, уже ощутимо прихватывало прохладцей.
Оказавшись в относительном безлюдье, Эстер, измученная неудобной, слишком пышной юбкой, придумала подобрать спереди подол и заткнуть его за пояс и удивляла редких прохожих высокими сапогами и кожаными штанами, которые виднелись из-под складок ткани.
– Было бы здорово завести моду на такие наряды. – Она оперла ногу на камень и подтянула сапог.
– Не думаю, что другие дамы оценят, – усмехнулся Тамаш.
– Да, – вздохнула северянка, – но ведь штаны – это так удобно!
– Почему женщины не оценить штаны? – удивилась Ксатра.
– У нас так не принято, – развела руками Эстер.
– Глупо.
– Полностью с тобой согласна.
– Приходи в мои степи и ходи как хочешь.
Эстер с Тамашем переглянулись и вдруг расхохотались.
– Почему смеяться на меня? – обиделась Ксатра.
– Прости, – Эстер, хихикая, взяла ее за руку, – в прошлый раз твои родичи посадили нас в яму. Поэтому спасибо за приглашение, но в степи я пока не пойду.
– То не мои родичи. Ты знать это.
– Да, конечно. – Эстер виновато улыбнулась. – Но получилось забавно. Это же просто шутка, Ксатра.
– Я не хочу быть игра для шутка.
– Не обижайся. Мы не над тобой смеялись, я хотела, чтобы ты посмеялась вместе с нами.
Далла недоверчиво посмотрела на девушку. Эстер в ответ смущенно протянула руку. Ксатра помедлила, но все-таки ответила рукопожатием. И Эстер довольная похлопала ее по плечу.
– Я рада, что ты не обижаешься. Не пора ли нам уже отдохнуть? – обернулась она к Тамашу.
– Хорошая идея, – кивнул лекарь, – а завтра с утра как раз выйдем к монастырю.
Глава 2
Королевство
За ночь небо затянуло облаками, но прохладнее не стало, только еще больше усилилась духота. В мутной сероватой высоте тускло горело солнце, отчего казалось, что все вокруг будто присыпано пылью.
– Тамаш? – позвала Эстер, когда они снова вышли на дорогу. – А как мы попадем внутрь монастыря? Мы ведь не можем просто зайти.
– Ну… на самом деле можем, – не согласился Тамаш. – Там всегда есть свободные кельи.
– И мы просто попросимся пожить? – не поверила Эстер.
– Почему нет? – Тамаш развел руками. – Служители никому не отказывают, а лишним помощникам будут только рады.
– А ты? Представишься собой?
– Нет, не представлюсь, – покачал головой Тамаш.
Эстер немного подождала, но Тамаш ничего не добавил, и она снова спросила:
– И тебя никто не узнает?
– Не думаю, – ответил лекарь и снова задумался.
– Как это? – удивилась Эстер.
Тамаш пожал плечами и рассеяно ответил:
– Кто-то приходит, кто-то уходит. Никому не охота сидеть там дольше необходимого. – Он подумал и загадочно добавил: – Тем более летом.
– А я думала, там учат детей, – разочарованно протянула Эстер.
– Нет, – ответил Тамаш. – Дети приходят и до весны ждут испытания и приемной коллегии, потом уходят с кем-то из старших. А когда заканчивают обучение, то ближайшей весной возвращаются, чтобы пройти уже выпускную коллегию, получают шитье и остаются при монастыре на три следующих года. Вроде как отрабатывают обучение. Затем уже сами уходят на тракты.
Он рассеяно пригладил волосы и оправил жилет.
– И ты тоже так учился? – снова нарушила молчание Эстер.
– Я – нет, – вздохнул Тамаш. – Мой дар оказался слишком силен, чтобы обучаться ему на ходу, и я шесть лет прожил в монастыре под присмотром кого-нибудь из верховных.
– Один? – удивилась Эстер.
– Да. Ты думаешь, как я нашел тот свиток с легендой?
– А правда, как?
– Мне было скучно, – улыбнулся Тамаш, – и одиноко. Я развлекал себя тем, что обшаривал все потайные закутки, до которых мог добраться.
Холм, вдоль которого тянулась дорога, начал заметно набирать высоту, через некоторое время вздыбился отвесным краем и навис над головами холодной каменной массой. Дорога вильнула и вывела в долину, прильнувшую к вертикальной стене плоскогорья, в которое разросся холм. Перед путниками простерлись ухоженные сады и огороды. Под скалой влажно блестело узкое озерцо. На небольшом пригорке в центре долины возвышалась каменная крепость с гостеприимно распахнутыми тяжелыми створками и покатым, разукрашенным солнечными дисками куполом, который выглядывал из-за стен. Над воротами развевались стяги с белыми голубями.