Печать позора

Art Даша

И вот я сижу и жду, что будет в этот раз. Музыка привычно успокаивает. Я закрываю глаза. Limp Bizkit перекрывают галдеж в столовой, их голоса проникают в меня подобно горячему шоколаду. Я не сразу замечаю, что на стул, стоящий передо мной, кто-то сел. Открываю глаза и натыкаюсь на пристальный зеленоглазый взгляд - та самая иностранка.

Она махнула мне рукой. Наверно, поздоровалась или просто привлекает мое внимание. Я снимаю наушники.

– Ты же не будешь против, если я с тобой посижу?
– Она опять улыбается. Должна признать, что улыбка

у нее потрясающая.

Я еще в туалете заметила, что она очень необычно одета. У нас в школе такое не носят.

Вы что!

Только дизайнерская одежда!

Потрепанная футболка с рисунком Микки Мауса - смертельный приговор. Джинсовые шорты, тряпочные сапоги, достающие до середины икры - расстрелять без предупреждения, на шее кожаный чокер с шипами - неформалка.

Ее волосы свободной волной лежат на плечах. Она слегка растрепала их, откинув назад, помахала рукой, словно веером.

– Жарко у вас, - девушка обвела глазами зал, - а где твоя компания?

– Тебе лучше пересесть.
– Мой голос слегка дрогнул.

– Почему?
– Ее глаза округлились.
– Здесь вроде бы не занято.

– Уходи!
– Я попыталась быть грубой, но, наверно, у меня не очень получилось, так как на неё это не произвело никакого впечатления.

Я только заметила, что в зале стало тихо. На нас смотрело, по меньшей мере, пятьдесят пар глаз. Я зажмурила глаза, сделала глубокий вдох.

– Тебе лучше уйти. Они забудут, если ты прямо сейчас встанешь и сядешь куда-нибудь в другое место. Неважно куда. Ты новенькая, поэтому тебе ничего не сделают.

Я старалась говорить как можно спокойнее, чтобы не выдать своего волнения. Я не хотела, чтобы еще кто-то пострадал, тем более из-за меня. Эта бредовая история должна закончиться на мне.

– Что происходит?
– Она смотрела по сторонам в недоумении.
– Почему они так пялятся?

– Печать позора, - выдохнула я.

Когда произношу это, то чувствую, что тону. И нет шансов выплыть. Слова делают происходящее еще более реальным.

Никакой реакции от нее не последовало, лишь одна её бровь взлетела вверх.

– Эм-м-м, окей...
– Она явно не знала, что ответить.

В столовую вошла четвёрка Барби и толпа Кенов - только этого не хватало!

Последними вошли Николас и Маркус. Девушка, сидящая напротив меня, замерла. Она смотрела на них, не моргая. Затем шумно сглотнула, сильно сжав челюсть. Я видела, как побелели костяшки ее пальцев, когда она сжала кулаки. Две «звезды» не обратили на неё своего внимания - и слава Богу!

– Эй, - позвала я её, - лучше не смотри.

Она перевела взгляд на меня, выдохнула.

– Меня зовут Яна, - отозвалась девушка-мисс-сияющая-улыбка.

– Мне пофиг, - не совсем честно.

Я резко встала, пока внимание было переключено на входящих «звёзд», и быстрым шагом направилась к выходу.

Что, чёрт возьми, эта была за немая сцена?

Эта иностранка, кажется, запала на кого-то из них. Только вот на кого? Николас или Маркус? Хотя

какая мне разница? Она девочка взрослая, сама разберется. И что это за имя такое?

Яна.

Я даже произнести его не могу. Получается что-то вроде «Ана», либо «Йена». Как-то так.

Вечер.

Отец все-таки приехал, как и обещал. Сейчас мы сидим за столом, едим (в моём случае ковыряем) запечённую курицу с картофелем и тщательно изображаем семейную идиллию.

Я уже упоминала, что у нас своя небольшая строительная компания. Правда находится она в Майями. От нас примерно в ста пятидесяти километрах. Раньше отец просто ездил туда раз в неделю, проверял отчетность. Но сейчас же он постоянно находится в городе, ссылаясь на некие проблемы в компании. Хотя никто не знает, в чём именно заключаются эти самые проблемы.

Я думаю, ему просто тяжело находится с нами - с уже года два депрессующим ребёнком и как будто не замечающей этого матерью.

– Как дела в школе?
– Мама изо всех сил улыбается - выходит очень и очень наиграно.

– Как обычно, - буркнула я.

Не знаю, для чего она ежедневно задает этот вопрос. Всё и так понятно. Отец шумно выдыхает. Он, в отличие от матери, прекрасно понимает сложившуюся ситуацию. Я предполагаю, что папа знает, через что я прохожу ежедневно. Ведь он сам учился в этой школе. Возможно, у них тоже была наивная дура, которая впоследствии стала изгоем.

– Я сегодня видела Вики с родителями, - как ни в чём не бывало продолжает мама.
– Она даже со мной не поздоровалась. Вы все еще в ссоре? Боже, да когда же вы уже помиритесь?

Мои глаза округлились, я взглянула на папу. Он тоже замер. Мы вместе уставились на маму.

Что, чёрт возьми, несёт эта женщина?

– Мама, - говорю, возможно, слишком резко, мне едва удается скрыть свой гнев, - это не просто ссора. Мы больше не подруги. И никогда не помиримся. Смирись уже с этим!

Я резко встаю и ухожу в свою комнату. Возможно, мистер психолог прав. Я всегда убегаю, прячусь от проблем вместо того, чтобы дать достойный отпор. Травля в школе превратила меня в замкнутого, запуганного недочеловека. Я перестала интересоваться всем, кроме музыки. Она моё спасение. Сегодня пятница, а, значит, моё время пришло.

Я быстро принимаю душ, смываю макияж. Он там не нужен. Надеваю юбку, простой белый топ, кеды. Волосы прячу под шапкой.

Мне удаётся незаметно покинуть дом. Сажусь в старенький дедушкин Шевроле Селебрити.

Он заводится не сразу, но с третьей попытки все же получается. Мою же любимицу Шевроле SSR, 2006 года выпуска, разбили в первый же день моего провозглашения позором всей школы. Отец отказался покупать мне новую машину. А смысл? Её все равно ждала бы та же учесть.

Я подъезжаю к бару, который гордо носит название - «Только пьяные». Я много раз говорила Джереми, хозяину бара, что это не название, а говно какое-то. Но Джер уверяет, что оно полностью соответствует концепции заведения и очень точно отражает суть.