Печать позора
Шрифт:
Ну, с этим нельзя не согласиться.
Внутри бар выглядит вполне классически. В середине зала находится барная стойка, внутри которой орудуют бармены, по кругу располагаются стулья. У стены оборудована небольшая сцена, возле которой есть достаточно большая площадка для танцев.
Я работаю в этом баре уже года три. После свалившейся на меня «славы» два года назад, Джереми уволил меня - еще бы. Ему не нужен изгой в таком популярном месте. Но уже через пару недель попросил меня вернуться. Без меня бар потерял
– Хвала небесам!
– Джереми возвёл руки к небу, увидев меня.
– Где ты была всё это время?
– Ты не поверишь, - хмыкнула я.
– Я думал, что сойду с ума.
– Он положил руку мне на плечо, но потом отдёрнул её, будто обжёгся.
Несмотря на то, что Джереми позволял мне работать здесь, я все же оставалась для него опозоренным существом. Словно эта печать каждый раз вырисовывалась у меня на лбу.
– Я тоже думала, что сошла с ума...
Я выглянула из подсобки.
– Ого, - присвистнула я.
– Сегодня прям аншлаг.
Зал действительно был забит до отказа пьяной частью населения нашего городка.
– Я шепнул, что ты вернулась.
– Самодовольство - его второе я.
– Ну что ж, - я взяла в руки микрофон, - давай начнём.
Я вышла на сцену, но в темноте меня никто не увидел. Джереми включил прожектор позади меня. Он светил мне в спину, создавая мой силуэт. Люди, находящиеся в баре, могли видеть только его. Так и было задумано, и не только после публичного унижения. Я пела так уже три года. Первоначально из-за моего возраста, ведь я была слишком юна. А сейчас мы просто не могли показать моего лица.
Только силуэт и голос.
В баре «Только пьяные» есть маленькая особенность - так называемый «Стол заказов». Сбоку стоит монитор, где представлен список песен, которые можно заказать, и которые я исполняю вживую.
Мой голос очень нравится зрителям. О нем много говорят в городе, пытаясь догадаться, кому же он принадлежит. Но никто даже представить себе не может, что наслаждаются голосом той, кого сторонятся, обижают и унижают ежедневно.
Мне нравится это осознавать. У меня даже есть фанаты.
Кто-то заказал песню The Pretty Reckless - My Medicine.
Хм, ну что, поехали...
– Somebody mixed my medicine, - начинаю хриплым голосом, и толпа взрывается.
Я вижу, что им нравится. Они двигаются в такт мелодии, подпевают, кричат.
Боже, как же я скучала по этой эйфории. Это круче алкоголя или наркотиков. Я нахожусь в центре внимания, но при этом меня никто не видит. Они ненавидят, презирают Жаки - маленького изгоя, с печатью этого долбаного позора - но наслаждаются мной - тенью с голосом то ангела, то демона. В зависимости от выбранной песни.
Я подаю знак Джереми, и он выносит мне барный стул. На его лице улыбка
Глава 3
POV Жаки
Подножка, и я снова падаю. И вам доброе утро. Снова смех. Боль в коленках. Эйфория закончилась, я вернулась с небес на землю. Моя реальность похожа на ад, где всем весело, а мне больно и хочется плакать.
Передо мной возникает чья-то рука. Девичья. Я поднимаю глаза. Та самая иностранка, Яна, кажется.
– Ты, типа, очень неуклюжая, да?
– Она не дожидается, когда я возьму её руку, нагибается и пытается поднять меня за плечи.
Я встаю с пола. Она отряхивает мои джинсы - сумасшедшая какая-то. Сегодня она оделась еще интереснее. Темная футболка с рисунком олененка Бемби, белые шорты, розовые балетки, на голове легкая вязаная шапочка. Её волосы свободной волной лежат на плечах. Она не была накрашена, ни грамма косметики - своей естественностью Яна точно выделялась в нашей школе.
– Я ведь так и не узнала твоего имени, - говорит она.
Я открываю рот, чтобы ответить, но за меня это делают другие.
– А это Жаки.
– Сара, конечно, кто же ещё.
– Местная потаскушка. И я бы на твоём месте не прикасалась к ней.
Сара в компании своих куколок. Они улыбаются в тридцать два ровных, слишком белых зуба.
– Ну, я рада, что ты не на моём месте, - ответила Яна.
– Позволь мне самой решать, к кому прикасаться, а к кому нет.
У меня аж челюсть отвисла. Что-что?
У Сары была такая же реакция. Улыбка сползла с её противного лица.
– Ты - новенькая, - вторая попытка, - поэтому, наверно, еще не разобралась в правилах нашей школы.
– Я знаю правила всех школ, - отрезает Яна.
– Учиться, учиться и еще раз учиться. Всё остальное меня не волнует. А ты, силиконовая королева, занимайся своими делами.
Она смотрит на меня и улыбается. Земля, похоже, сошла с орбиты или поменяла свой спутник. К этому моменту мы привлекли слишком много внимания. Никто не двигался с места, все ждали, чем же закончится такое неожиданное противостояние. В нашей школе нет такого человека, который осмелился бы перечить Её Величеству Саре.
– Да как ты смеешь!
– Кажется, кто-то разозлился.
Сара подходит к нам очень близко.
– Ты еще пожалеешь об этом!
– Буду с нетерпением ждать этого момента.
– Яну эта ситуация явно забавляла. Она прищурила один глаз, сделала щелчок пальцами, затем выпрямила указательный и большой пальцы, и направила на Сару, будто пистолет.
Впервые за два года я готова была рассмеяться. Сейчас Сара была похожа на жабу. Она также раздувала щёки и беззвучно то открывала рот, то закрывала. Оставалось еще только квакнуть.