Печать позора
Шрифт:
– Детка, закрой рот, а то муха залетит, - сказала Яна, затем она схватила меня за руку и потащила дальше по коридору.
Только пройдя дальше, я заметила, что среди зрителей был еще и Маркус. Он выглядел мрачнее обычного. Хм.
– Какой у тебя урок?
– на ходу спросила Яна.
– Химия, - выдавила я.
Мы зашли в класс. Я направилась к своему столу в самом дальнем углу. Она последовала за мной.
– У меня тоже химия. И я сидела за этим столом весь прошлый месяц.
Яна села рядом и повернулась ко мне.
– Значит, Жаки?
– Девушка
– Это сокращение?
– Жаклин, - мой голос больше напоминал писк мыши.
Она очень пристально смотрела на меня, но мне не захотелось съежиться, как это обычно бывает. Я была ей благодарна за поддержку, и одновременно меня тревожили ее последствия. Эта девушка слишком открыто и ясно улыбалась. Не хотелось, чтобы её улыбка потухла, а глаза перестали искриться.
– Тебе лучше пересесть, - делаю я попытку.
– Да, да, это мы уже проходили. Печать позора - это та еще херня. Я тут спросила, и мне, конечно, объяснили.
Я сглотнула. Ну, вот. Она знает.
– Но, - продолжила Яна, - мне насрать. Вот честно. Плевать я хотела на законы этой школы.
– Но...
– начала я, она меня оборвала.
– Никаких «но»! Я здесь совсем одна. Ты тоже одиночка. Вместе мы не пропадем.
Первое время после того, как Виктория отказалась от меня, я думала о том, что бы было, если бы она осталась рядом? Если бы трусость не заставила её бросить подругу детства? Может, все не было бы настолько плохо?
Мы были бы друг у друга, поддерживали и утешали. Сара не смогла бы справиться с нами обеими.
Сначала я ждала, что она вернется. Затем возненавидела её, сожгла все фотографии, выбросила подарки. Тогда случился первый нервный срыв. Меня поставили на учёт в местном отделении психиатрии.
После ненависти пришла боль, затем отчаяние, одиночество.
Предательство подруги, которая отказалась быть со мной в трудную минуту. Предательство парня, которому я подарила свою девственность. И, наконец, предательство отца. Он уехал, оставил меня, его не было, когда я ревела, грызла и рвала подушку, когда до крови сжимала кулаки, чтобы унять боль в груди. А мама делала все, чтобы не замечать, как её дочь распадается на мелкие осколки.
Слёзы. Слёзы. Слёзы. Я могла посоревноваться с океаном.
Не могу даже предположить, что Яна увидела в моих глазах. Она накрыла мою руку своей и слегка сжала.
– Ты не должна больше быть одна, - прошептала девушка.
– Тебе нужен друг. Мне он тоже нужен, честно говоря. Я здесь никого не знаю. Да и не хочу знать, после всего услышанного и увиденного.
Я открыла рот, чтобы ответить, но класс стал заполняться учениками. Что я могла ей ответить? Я готова была расплакаться. Весь её вид говорил, что она не осуждает меня, не считает шалавой, как делали все остальные. Яна смотрит на меня с надеждой. Только вот, чего она ждёт от меня?
Вошел наш преподаватель, и мы уставились в учебники. Казалось, каждого теперь занимают собственные мысли.
Интересно, о чём задумалась Яна? Я видела, как её взгляд невзначай устремлялся туда, где сидели Николас и Маркус. И у меня возникал вопрос, так ли невинно её
– Почему ты ничего не ешь?
– Яна, как бульдозер, притащила меня в столовую.
– Хотя, согласна, еда здесь отстойная. Может, лучше посидим на траве? Я видела в кино, что в американских школах так делают.
Я согласно кивнула. Все равно не было настроения что-то есть и никакого желания находиться здесь.
На улице было солнечно, трава выглядела очень привлекательно. Я плюхнулась на заднюю точку, не задумываясь, что могу испачкать джинсы. Какая разница? Яна последовала моему примеру.
– Испачкаешь свои белые шорты, - заметила я, кивая на её одежду.
– Да пофиг.
– Она достала две банки лимонада из своего рюкзака и передала мне одну.
– Так, кто из них? Марк или Ник?
Мои брови взлетели вверх. Вопрос прямиком в лоб. Да уж, эта девушка не медлит и не ходит вокруг да около. Я видела, как напряглись мышцы на её шее, она сжала челюсть.
– Николас.
– Возможно, мне показалось, но она облегчённо выдохнула.
– Так, значит, Маркус?
Она уставилась на меня, широко раскрыв глаза.
– Я же не слепая, - отпила неизвестный мне напиток.
М-м-м, вкусно.
– Да, Маркус.
– Давно?
– Раньше я думала, что Маркус опаснее Николаса, но все оказалось наоборот.
Да, Маркус был мрачнее, нелюдимее. Сталь в его глазах вызывала мороз по коже, он всем своим видом показывал, что с ним лучше не связываться. Конечно, такой горячий парень не мог быть обделен женским вниманием, но его романы всегда оставались в секрете. Никто не знал, с кем он спал и когда: ни одна девчонка в нашей школе не хвасталась этим.
– Месяц.
– Односложный ответ явно говорил о том, что Яна не хочет это обсуждать. И я не собиралась настаивать.
– Что у тебя за акцент?
– Русский. Я - Яна Вербина.
– Ты из России? Из той самой?
– Наверное, моя реакция была слишком бурной, но я ничего не могла с собой поделать. Это так необычно.
– Какие-то проблемы?
– Яна подняла одну бровь. Вся её поза в данный момент говорила о том, что она готова защищаться.
– Нет.
– Я слегка потупилась. Яна первый человек, разговаривающий со мной не как с прокаженной (не считая мамы, но она не совсем адекватная), а я повела себя как полная дура.
– Прости. Просто я никогда не встречала русских и не слышала русский язык.
– Ну, - протянула Яна, - все бывает впервые.
– Красивый язык, - честно признала. Я хотела глотнуть еще лимонада, но поняла, что уже весь выпила. И когда я успела?
– Что правда, то правда.
– Яна протянула мне свою бутылку, я покраснела.
– У тебя какой следующий урок?
– Математика, - выдохнула я.
– У меня тоже!
– Яна засмеялась.
– Покажи свое расписание!
Как оказалось, у нас совпадают почти все уроки. За исключением истории. Яна не планировала изучать историю Америки, понимая, что это будет слишком сложно, поэтому не рискнула записываться на этот курс. Уже было поздно начинать её учить - все-таки выпускной класс.