Печать позора
Шрифт:
Эти слова действительно заставили меня задуматься.
И правда, что я теряю?
Возможно, с Яной я смогу окончить школу без мысли о самоубийстве.
– Я знаю, - продолжил мистер Дик, - тебе кажется, что ты сломлена. Но это не так. Да, внутри тебя пустота, но её можно заполнить. Просто надо найти, чем именно. Ты не хуже своих сверстников, ты даже лучше. Жаки, не оглядывайся назад. Иди вперед, радуйся жизни. Дай отпор своим страхам. Ведь только они сдерживают тебя.
По моей щеке скатилась слеза.
– Разве вы
– Слезы не всегда плохо. Иногда они лечат.
– Знаете, - говорю я, вытирая слезы тыльной стороной ладони и при этом улыбаясь, - я думаю, что вы - хороший мозгоправ.
Мистер Дик засмеялся.
Глава 4
POV Жаки
Когда я выбежала из штаб-квартиры мистера Дика, Яна уже ждала меня. Она шикарно смотрелась, сидя в своём кабриолете. На ее лице красовались дорогущие солнцезащитные очки, хотя одета она была довольно скромно. Короткая юбка-колокол нежно-голубого цвета, белый топ, босоножки без каблука. Я же выглядела как обычно. Светлые джинсы с «драными» коленями, белый топ и шапка, в которую заправлены волосы.
– Хай.
– Яна сдвинула очки вниз и прищурилась.
– Ты когда-нибудь показываешь свои волосы?
– Только дома, - честно признаюсь я.
– Сними шапку, жарко ведь, - она не приказывала, но и не просила.
Я замешкалась.
– Давай, - настаивала Яна.
Я быстро сняла шапку и кинула её в рюкзак. Мои длинные белые волосы рассыпались по плечам. Я ощутила приятное чувство свободы впервые за эти два года.
– Вау!
– Яна сняла очки, чтобы внимательно рассмотреть мои волосы.
Она уже видела их тогда, в школьном туалете. Но сейчас они выглядели по-другому. Я помыла и хорошенько расчесала их, после чего они не торчали в разные стороны, а лежали ровной волной и выглядели еще более густыми.
– Как ты можешь их прятать?
– Знаешь, - зло выдыхает Сара, - меня раздражают твои волосы!
Я стою, прижавшись к шкафчикам в школьной раздевалке. Сара подходит всё ближе и ближе. Я пытаюсь вжаться в шкафчики еще больше, что, естественно, было невозможно. Позади неё Лейла, Кэрол и Виктория.
Когда она успела присоединиться к ним?
Вики больше не моя подруга. Но я даже представить себе не могла, что она окажется в компании тех, кому очень нравится издеваться надо мной.
Разве люди могут так поступать?
Мы дружили с детства. Вместе играли в песочнице, вместе ели, вместе спали. А теперь она стоит и смотрит, как какая-то сука хватает меня за волосы.
– Почему у такой шлюхи такие шикарные волосы?
– Сара хватает прядь моих волос и с силой рвет их на себя.
Из моей груди вырывается крик. Боль. Ощущение, что снимают скальп. Я дернулась вперед, вслед за своими волосами, которые все еще сжимала рука этой дряни. Но в следующую секунду Сара резко отпускает
Я даже ничего не успеваю понять, Сара подходит ко мне. Я поднимаю на нее глаза и вижу ножницы в её руках.
– Нет!
– кричу я.
Я резко встаю, от чего кружится голова. К нам подходят Кэрол и Лейла - одна с одной стороны, другая с другой. Виктория остаётся стоять на месте.
– Вики, - мой голос задрожал, из глаз уже потекли слёзы солёным ручьём.
– Я покараулю, - говорит она.
Я смотрю, как моя подруга разворачивается и выходит из раздевалки, оставив меня с ними.
– Ну что, - довольно заулыбалась Сара, - приступим?
Я все еще не отрываю глаз от двери.
– Вики, - всхлипываю я.
Я не стала сопротивляться, когда Лейла и Кэрол сильно надавили мне на плечи. Я оказалась на коленях. Такое ощущение, словно мне в сердце вонзили нож. И не просто воткнули, а еще и прокрутили. Я не могу вдохнуть: воздух стал обжигающим.
– Сейчас мы тебе сделаем стрижку, какая и должна быть у такой потаскушки.
Я слышу, как лязгают ножницы Сары, и вижу упавшую белую прядь.
Слёзы застилают глаза. Я вся обмякла. Осознание того, что даже когда-то лучшая подруга не поможет мне, опустошало все внутри.
Боль, обида, бессилие, беспомощность. И в сотый раз заданный вопрос - за что?
После этого я стала прятать свои волосы, чтобы не привлекать к себе внимание.
Первый порыв, конечно, был обрезать их. Нет, даже сбрить налысо. Но потом я решила, что так я выполню их желание. Да и маму на тот момент мне еще было жаль. Она считала, что волосы - это гордость женщины. У неё и так чуть истерика не случилась, когда она увидела работу Сары. Но даже это не заставило её задуматься о моих школьных проблемах.
Я хотела уйти в другую школу или перевестись по обмену в другую страну, но мама была настроена решительно. Она отказалась подписывать документ. А без её согласия выезд был невозможен.
– Много они обрезали?
Яна смотрела на руль машины, одновременно ковыряя ноготь безымянного пальца большим. Слава Богу, она не начала жалеть меня. Ненавижу жалость.
Меня жалели в психиатрической больнице.
Медсёстры постоянно повторяли:
– Бедная девочка. Такая молодая, а уже психически неуравновешенная.
– Вы слышали? На ней печать позора. Ник Свен.
– Бедная девочка. Такая молодая, а уже шалава.
Хотя согласна, возможно, это и не было жалостью.
Яна просто сидела и молча давала понять, что понимает меня.
– Нет, - протянула я.
– Им помешали.
– Кто?
– Она явно оживилась.
– Тренер женской команды по волейболу. У них была тренировка.
– Чёрт!
– А ты думала, что кто-то захотел мне помочь? Ха, как бы не так. Ты первая, кто это сделал за два года.