Пепел на ладонях
Шрифт:
Пепел больше не сыплет, но солнце мы так и не видим. Небо всегда серое, будто кто-то навсегда закрыл его плотной пеленой. Температура у нас не поднимается выше нуля. По прогнозам, так будет ещё несколько лет. Зима без конца и края. Крупнейшие города мира опустели, экономика рухнула. В Европе тоже не лучше. Пепельные облака дошли и до них. Продовольственный кризис, паника, миллионы погибших. И как вишенка на торте, обмен ядерными ударами между Ираном и Израилем в первые дни катастрофы, захват Южной Кореи Северной. Но всё это кажется таким далёким. Наш мир сузился до границ лагеря, и теперь вся наша жизнь
Тут, в Уолтерборо, людей много, но все подавлены и молчаливы. Каждый потерял что-то или кого-то. Мы все пытаемся привыкнуть к новым условиям, понимаем, что назад дороги нет. Я часто смотрю на Эми. Она держится, хотя я знаю, как ей тяжело. Моя жена всегда была сильнее меня в такие моменты. Её вера в будущее помогает и мне. Мы говорим друг другу, что главное — мы вместе, и это правда. Нас ждёт новая жизнь, пусть и не такая, какую мы планировали раньше.
Всё изменилось. Мир, который мы знали, исчез навсегда. Но жизнь продолжается, несмотря на пепел, холод и страх. Люди привыкают, учатся выживать в новых условиях. Мы тоже должны. Нужно строить своё будущее заново, шаг за шагом. Мы пережили худшее, и теперь у нас есть шанс начать всё сначала.
Эми рядом. Пока она со мной, всё будет хорошо.
Я держал в руках прах нашего мира, и он просачивался сквозь пальцы, как песок времени. Каждая крупица несла в себе память о том, что мы потеряли, и надежду на то, что могли бы создать вновь. В этой серой пыли я видел отражение нашей хрупкости и силы, нашего падения и возрождения.
Пепел на моих ладонях стал символом всего, что мы пережили, и всего, что нам еще предстояло преодолеть. В нем была наша история, наше настоящее и наше неопределенное будущее. И пока я мог чувствовать его прикосновение, я знал, что мы все еще живы, все еще здесь, все еще способны бороться за новый рассвет…
Цунами.
Цунами.
13 июля началось, как обычный летний день в Токио. На узких улицах района Сэтагая, где жил двадцатилетний студент Харуто Ямада, утро было жарким и душным. Ветер, пахнущий раскалённым асфальтом и свежими булочками из местной пекарни, лениво колыхал шторы в его комнате. Харуто, сидя за ноутбуком, лениво пролистывал новости. Он готовился к вечерней смене в кафе "Дотторе", где подрабатывал баристой, чтобы помочь матери, пока учился в университете Мэйдзи.
На экране замелькало что-то тревожное, заголовок на английском языке, сопровождаемый кадрами огненного неба.
— Что происходит, не понимаю.
"Извержение супервулкана Йеллоустоун. США охвачены хаосом".
Харуто не был особенно силён в английском, но хватило даже автоматического перевода, чтобы понять суть. Видео, прилагавшееся к статье, показывало ужасающую картину. Чёрные облака пепла, вздымающиеся ввысь, словно гигантский смерч, поглощали всё на своём пути. Люди в панике бежали по улицам американских городов, машины стояли в бесконечных пробках, а радио вещало о необходимости эвакуации.
— Супервулкан? — пробормотал Харуто, чувствуя, как его сердце сжимается от
Он быстро свернул окно браузера и открыл японский новостной портал "NHK". Там ещё не было подтверждений, но тревожные сообщения начали появляться одно за другим.
И вдруг — резкий электронный сигнал оповещения. Его смартфон, лежащий на столе, завибрировал, издавая пронзительный звук, который не оставлял сомнений. Это было экстренное предупреждение. Парень схватил телефон. На экране высветилось:
"Цунами. Срочная эвакуация. Высота волн — до 30 метров. Районы: Токио, Канагава, Тиба. Время приближения: 20 минут".
— Чёрт! — выдохнул он, вскочив с места.
В голове мелькнула лишь одна мысль: "Мама!"
Было это следствием Йеллоустоуна, или чудовищное совпадение, парень сказать не мог. Возможно, извержение супервулкана вызвало подводное землетрясение, которое, в свою очередь, породило гигантскую волну цунами, идущую на Токио. Тем не менее, риск огромный, поэтому не следовало медлить.
***
Дом Ямада находился всего в пяти минутах ходьбы от кафе Харуто. Это была старая двухэтажная постройка с деревянными ставнями, окружённая крошечным садиком, где мать Харуто, Акико, выращивала цветы. Она работала в библиотеке неподалёку, но сегодня, к счастью, была дома.
Харуто выбежал на улицу. Горячий воздух прилипал к коже, но он едва замечал это. Вокруг уже начиналась паника. Люди с тревожными лицами выбегали из магазинов и офисов, не понимая, что делать. На углу улицы старик в рабочем фартуке пытался закрыть свою лавку, а молодая мать с ребёнком на руках, крича, звала кого-то по телефону.
Дорогу перекрыли машины, стоявшие хаотично. Кто-то сигналил, кто-то орал, а кто-то просто стоял в оцепенении.
Добежав до дома, Харуто ворвался внутрь.
— Мама! Где ты? — выкрикнул он, задыхаясь.
Акико вышла из кухни, вытирая руки о полотенце.
— Что случилось? Почему ты бежишь?
— Цунами, — быстро ответил он. — Нам нужно немедленно уходить! Тридцать метров!
— Но ведь не бывает таких больших волн… — начала она, но взгляд сына заставил её замолчать.
— Пожалуйста, мама, собирайся. У нас мало времени.
Она кивнула, и через минуту они уже выбегали на улицу.
***
Дороги оказались переполнены. Люди спешили к ближайшим возвышенностям, к больницам и паркам, но машин становилось всё больше, создавая хаос. Харуто знал, что храм Дзёфуку-дзи, расположенный на холме, был их лучшим шансом. При том, не так уж и далеко.
Они пробирались через толпу. Кто-то толкал тележку с вещами, кто-то тащил детей на руках, а кто-то, не выдержав, просто падал на колени, молясь.