Пепел на ладонях
Шрифт:
— Живы? — спросил он, вытирая лицо рукавом.
Девушка неуверенно кивнула, вцепившись в брата, боясь его отпустить.
— Дядя Ваня, ты не ранен? — спросил Вовка, глядя на его окровавленные руки.
Иван посмотрел на себя и покачал головой.
— Не моя кровь, — ответил он. — Ладно, идём. Надо домой, пока новые не нагрянули. Мало ли что в ночи…
Он подобрал
Через несколько минут они уже шагали в сторону бара. Холодный ветер по-прежнему яростно завывал, но Иван больше не обращал на это внимания. Главное — они живы.
Когда троица наконец добралась до двухэтажного здания, бывшего когда-то шумным баром, Иван сразу же запер дверь на засов и по привычке проверил окна. Юля усадила Вовку у камина, раздувая едва тлеющие угли.
— Жри, — коротко бросил Иван, ставя перед мальчиком банку тушёнки. — Ты сегодня молодцом был. Не испугался.
Вовка не заставил себя уговаривать. Он жадно принялся за еду, а Юля села рядом, кутаясь в старое одеяло. Иван налил ей немного самогона в стакан и протянул.
— Держи. Нервы успокоит.
Девушка молча взяла напиток, но пить не спешила. Она смотрела на огонь, погружённая в свои мысли. Иван заметил её состояние, но решил пока не лезть с разговорами.
Он встал за стойку, провёл рукой по старой деревянной поверхности, на которой когда-то стояли рюмки и бокалы. На миг замер, вспоминая, как бар гудел от голосов и смеха. Тогда жизнь была другой. Проще. Счастливее.
— Эх, как всё изменилось... — пробормотал он себе под нос, доставая из-за стойки бутылку. — Но мы ещё поборемся.
Он налил себе и поднял стакан:
— За выживание, ребята.
Юля тихо подняла голову и кивнула.
— Андрюху жалко, — пыхнул сигаретой Иван. — Завтра вернусь, похороню его по-человечески. Хороший был парень. Ещё пацаном его знал, и родителей…
Юля вся как-то напряглась, медленно повернув бледное лицо к мужчине. Губы мелко задрожали, а пальцы крепче стиснули стакан.
— Хороший парень?
Голос девушки повысился, и в нём явно слышалась злость. Она резко поставила стакан на стол, и самогон расплескался по деревянной поверхности.
— Ты серьёзно? Думаешь, он был хорошим?
Иван нахмурился, отложив сигарету в пепельницу. Его взгляд стал внимательнее, но в нём читалось удивление.
— Ну, он помогал мне иногда … — начал он, но Юля его перебила, резко вскочив с места.
Одеяло
— Помогал?
Девушка засмеялась, но смех был почти истеричным.
— Он был редким ублюдком! Ты даже не представляешь, что он творил!
Вовка, до этого молча жевавший тушёнку, замер с ложкой. Его глаза перебегали с Юли на Ивана, словно он пытался понять, стоит ли вмешаться. Но Юля уже не могла остановиться. Её понесло.
— Когда мы с братом только пришли к нему, он сделал вид, что хочет помочь. Дал еду, тепло, крышу над головой. А потом…
Она замолчала на мгновение, словно боялась говорить. Но после снова продолжила, уже тише, но с ещё большей ненавистью.
— Потом он начал заставлять меня… Обслуживать его друзей. За еду. За тёплую одежду.
Иван медленно поднялся со стула. Его лицо стало вдруг каменным.
— Что?
— Да.
Юля снова засмеялась, но теперь в её глазах блестели слёзы.
— Тот самый спокойный, приятный Андрюха... Он заставлял меня трахаться. И знаешь, что самое смешное? Он приходил сегодня к тебе не просто так. Он высматривал. Планировал с теми же дружками тебя убить и забрать всё, что у тебя есть.
Иван ошеломлённо молчал. Его руки сжались в кулаки, а взгляд стал пустым, словно он пытался осмыслить услышанное.
— Но его же убили.
— Они просто что-то не поделили. Я не знаю… Произошла ссора, а потом ему выстрелили в голову.
Юля снова схватила стакан и залпом выпила оставшийся самогон. Она зажмурилась, будто бы пытаясь заглушить боль, но слёзы всё равно текли по её щекам.
— Я не могла ничего сделать… — прошептала она. — Он угрожал, что убьёт брата…
Иван подошёл к ней, медленно, словно боясь спугнуть. Он положил руку ей на плечо, но она вздрогнула и отстранилась.
— Послушай… — начал он, но она резко повернулась к нему.
— Не надо. Не надо твоих слов. Ты хотел его похоронить? Хороший парень, да, блядь?
Она снова засмеялась, но теперь это был смех, полный боли и гнева.
— Пусть его тело гниёт там. Эта мразь заслуживает такого.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Только треск дров в камине нарушал её. Вовка наконец встал и подошёл к сестре, осторожно обняв её. Она сначала сопротивлялась, но потом просто обмякла, опустив голову ему на плечо, усевшись обратно на стул.