Пепел
Шрифт:
Но дивизии Дельма [398] и Гренье после четырехчасового боя захватили шанцы с батареей, выперли моих австрийцев, прогнали их на левый берег, взяли штурмом оба моста и не дали их уничтожить. В дивизии Виктора [399] был второй польский батальон под командой генерала Рымкевича, который накануне прибыл издалека, – говорили, будто бы из Константинополя. Своей отвагой этот батальон удивил даже французов. Гнали мы австрийских беляков под самые стены Вероны. Только обошлась в тот день битва польскому легиону в семьсот пятьдесят человек убитыми.
398
ДельмаАнтуан-Жильом (1766–1813) – французский генерал. С 1797 года – на итальянском театре военных действий. Ранен в сражении под Маньяно.
399
ВикторКлод-Виктор Перрен (1764–1841) – французский генерал, с 1807 года – маршал. С 1796 года – на итальянском театре военных действий, с 1798 года – дивизионный генерал.
Вот таким-то путем
400
МороЖан-Виктор (1763–1813) – французский генерал. С конца 1798 года – в Италии, командир дивизии, корпуса и с 1799 года – армии вместо генерала Шерера.
401
МакдональдЭтьен-Жак-Жозеф-Александр (1765–1840) – французский генерал, с 1809 года – маршал. С 1798 года командовал французскими войсками в Римской республике, затем в Неаполе. В мае 1799 года двинулся из Неаполя на север для соединения с армией Моро, но 7 июня 1799 года при реке Треббии был разбит Суворовым.
402
Речь идет о сражении при Нови (4 августа 1799 года). Здесь французские войска под командованием генерала Жубера потерпели поражение от соединенных австро-русских сил под начальством Суворова. В этом сражении Жубер был убит и командование временно принял на себя Моро.
403
Колли-РичиЛуи-Леонид-Антуан (1760–1809) – французский генерал. В 1798 году перешел из пьемонтской армии во французскую. В битве под Нови прикрывал отступление французских войск.
404
ШампионеЖан-Этьен (1762–1800) – французский генерал. В 1794 году – дивизионный генерал, в 1798 году – командующий армией в Риме, в январе 1798 года взял Неаполь.
Первый наш легион, от которого осталась половина, пришел со своим командиром Домбровским в Генуэзские горы. Там мы встретились. Ожили надежды. Грянула в наших рядах весть о возвращении из египетского похода «самого старшего Бартека», как звали тогда наши старые солдаты великого полководца.
Мы крепче сжимали винтовки в руках от одного только проблеска надежды, что вот-вот он явится перед нами и поведет нас через охваченную трепетом Вену. Нам чудились уже впереди Карпатские горы, [405] краковский рынок… В песне мы шагали уже по далеким краям…
405
Речь идет о надежде и убеждениях легионеров, солдат и офицеров, что война с Австрией будет вестись до полного разгрома и польские легионы вступят в Галицию.
Вот в эти-то дни мы вступили в город Геную, [406] и за нами захлопнулись его ворота. С суши, со стороны всех долин и гор, окружил нас генерал Отт, [407] а с моря английские суда под командованием лорда Кейта. [408] Прекратился подвоз продовольствия. Ни одно зернышко хлеба с той минуты не попало в город. Сначала нам стали давать по полпорции, потом по четверти, а под конец по два лота вонючего мяса на человека да по ломтику хлеба. Пришла беда страшная. Не только солдатам худо пришлось, но и всему городу Генуе. Стали люди как мухи мереть, и таскали их скопом туда, на красивое Кампо-Санто. [409]
406
В кампанию 1799 года французские войска после ряда поражений оставили значительные территории в Северной Италии, сохранив» своих руках приморские крепости, в том числе Геную. Весной 1800 года 25-тысячная армия генерала Массена защищала побережье Лигурии и удерживала австрийскую армию под командованием Меласа от вторжения во Францию. В начале апреля 1800 года австрийская армия перешла в наступление, окружила Геную и заперла там 12-тысячный корпус с самим Массена. Началась осада Генуи с неоднократными штурмами. В городе среди населения и войск царил голод. 4 июня 1800 года Массена подписал капитуляцию,
407
Оттфон Баторкем Петер-Карл, барон (1738–1809) – австрийский генерал; во время осады Генуи командовал австрийскими войсками после отъезда Меласа.
408
КейтДжордж Кейт Эльфинстон (1746–1823) – английский адмирал; командующий английским флотом, блокировавшим Геную с моря.
409
Кампо-Санто(Святое поле) – кладбище в Генуе, богатое скульптурными украшениями, фресками и другими произведениями искусства.
За каких-нибудь две недели от гнилой пищи да от заразных болезней умерло двадцать тысяч человек. Из нас, солдат, привыкших к лишениям и трудной жизни, осталось всего восемь тысяч – сущих скелетов. Сидели мы на гребнях гор над городом, высматривая врага, как коршуны.
Наш брат поляк, знаете, не долго горюет. Вздохнет разок-другой в трудную минуту, выругается на чем свет стоит, да тут же и утешится каким-нибудь пустяком. И слышишь, уже песню поет… Ему лишь бы вместе быть, лишь бы друг дружки держаться, тогда все нипочем. А оставь даже самого доброго молодца на два дня одного, так он тебе так расхнычется, что хоть брось. Видели мы, как австрийские части рассыпались по долинам и далеко-далеко по голым утесам штыки на нас, скелетов, точили. Мы им кричали: «Подойди, подойди-ка поближе, ненасытный, да по дороге оборотись вороном, чтобы склевать нас без остатка!»
Вдали расстилалось широкое море. Как вспомню я его!.. Далекая синяя земля идет оттуда на две стороны света, на восток и на запад, и пропадает и тает в тумане небес и в тумане моря. Есть такое место, где не разглядишь уж ее, – ускользает от самого острого глаза, – и так долго ты на нее смотришь, чтобы непременно подметить, как уходит она вдаль между небом и морем, что даже слезы затуманят глаза. Ближний зубец гор, Портофино, врезался в море с левой стороны, а с правой стороны, за городом Савоной, земля уже еле была видна. Оттуда далеко было видно, как колышется море, шумное, гульливое, переливчатое. Эх, море мое, море! Там я тебя узнал… Залив мой, залив… Высились там над ним голые скалы, а в их сожженные солнцем расселины впивался ястребиным когтем серый, колючий кактус. В ущельях лежали высохшие русла потоков – дороги, по которым ходят только злоба да ярость бури, рожденной в морях. Жили мы там на осыпях, где не найдешь тени, чтобы укрыться от жгучего солнца. Кое-где попадался там только кривой куст самшита, а под ним столько тени, что даже голову не спрячешь.
В последние дни обороны начался у нас сильный голод. Крутые улицы Генуи! Темные и узкие ущелья, куда никогда не проникает луч солнца!.. Когда случалось проходить по ним к порту, чтобы хоть из моря что-нибудь выловить на шпильку, согнутую крючком, эти улицы были пусты, точно все жители города вымерли. Когда мы бродили там, как бездомные собаки, в поисках хоть каких-нибудь объедков, чтобы хоть чуточку подкрепиться, мы не раз смотрели смерти в глаза. Просунешь, бывало, осторожно нос в темные холодные сени, сразу рявкнет на тебя итальянец, зеленый с голодухи, или дуло тебе прямо ко лбу приставит, а то еще на цыпочках, с кинжалом за рукавом, ходит, как молчан-собака. Не раз в отчаянии бродили мы так от одной норы к другой… А что толку? Все равно в животе было пусто.
Капитулировали, наконец, наши «бартеки» – Массена и Сульт. [410] Вышли остатки легионов из города по направлению к Марселю. Без гроша в кармане, без сапог и одежи, в рваных, истлевших лохмотьях, полуголые и голодные, побрели мы по французским горам. Зима была, дожди, беда! Исцарапаешь, бывало, искалечишь, изранишь босые ноги так, что они распухнут, как каравай хлеба, возьмешь дощечку, бечевкой к ноге вместо подошвы привяжешь – и пошел дальше. Лохмотья с плеч сваливались… Идем, бывало, через итальянские деревни в приморских Альпах, смеются над нами красивые девки, стоя на пороге своих каменных домов, и пальцем показывают на наши наряды. Только ранцы у нас целы да шапки. А то все дыра на дыре. Срамота! Тут господа командиры давай нас подбадривать! Идет это наш Слонский, парень видный, бравый молодец, идет твердым шагом, важно так и гордо. Мундир на нем белой ниткой в ста местах починен, сапоги каши просят так, что по всей шеренге слышно. Кишки марш играют, что не нужно нам никакого оркестра… А ему все нипочем! Ус у него топорщится, сам он надулся, напыжился, точно три обеда сразу съел, мина такая, что сам черт ему не брат.
410
СультНикола-Жан (1769–1851) – французский генерал, с 1804 года – маршал. Был вместе с Массена в осажденной Генуе; во время очередной вылазки в мае 1800 года был ранен и взят в плен. В дальнейшем командовал французскими войсками в Италии, в Австрии, Германии. В 1808–1813 годах – в Испании.
– Держать строй! – рявкнет, как услышит, что мы в шеренгах покряхтываем. – Равняйсь! Знай, братцы, что Речь Посполитую в ранце несешь!
Сразу бодрей зашагаешь и голода не чувствуешь.
Трепка медленно ходил по комнате. Время от времени он останавливался и покачивался, прислонившись к стене. Сквозь зубы он безотчетно насвистывал любимую песню.
Если встретимся мы взорами, Я замечу перемену…Странник вздохнул и замолчал.
– Ну, а потом что с вами было? – тихо спросил Цедро.
– В Марселе такая же нас ждала беда. Директория нас знать не хотела. На последние гроши офицеры покупали солдатам обмундирование, одевали в военную форму вновь прибывших и ставили их под старое знамя.
Прибыли офицеры, взятые в плен в седьмом году в Мантуе [411] и одиннадцать месяцев просидевшие в пустом монастыре в Леобене. Получив свободу, они сразу же двинулись к нам. За ними стянулись солдаты, которые покинули город во время капитуляции, пересекли гору Ценис и скитались по Франции. Потом не было дня, чтобы по одному, по двое не являлись товарищи, которые были взяты в плен и направлены в кандалах в австрийские полки, а теперь опять бежали из императорских войск и за сотни миль разыскивали свои части в легионах. Командовать ими стал генерал Кралевский, а после него Карвовский.
411
Офицеры, взятые в плен при капитуляции французских войск в Мантуе в 1799 году.