Перед смертью
Шрифт:
Она присела на кровать рядом с комплектом белоснежного постельного белья, украшенного утончённым рисунком цветов, и тихо произнесла, так тихо, что я еле услышал:
– Я не заслуживаю тебя, а ты заслуживаешь целый мир.
Её слова пронзили меня острой болью, заставив задуматься. В комнате повисло неловкое молчание. Я переваривал её слова, пытаясь найти ответ. Воспоминания о недавнем конфликте всплыли в сознании, нагнетая атмосферу.
– Это всё, что ты можешь сказать
Дарси вздрогнула, и я сразу понял, что сказал лишнее. От её лица словно стекала тень разочарования, но в её взгляде не было упрёка, только грусть.
Я глубоко вздохнул, задумываясь о том, что слова иногда куда больнее ударов. Стараясь сгладить неловкость, я тихо, с тем же спокойствием, как и она, произнёс:
– Ты и есть целый мир. – Я посмотрел на неё с нежностью. – И я хочу быть частью этого мира, каким бы несовершенным он ни был.
Дарси подняла глаза, её взгляд стал мягче, и в нём появилась искра понимания. Временное молчание, которое заполнило комнату, казалось, скрепило наш союз неким невидимым, но неразрывным узлом.
Я сел рядом с Дарси, и в голове всплыли воспоминания о тех словах любви, которые я сказал ей чуть больше года назад. Но всё, что она тогда ответила, было: «Пожалуйста, не говори мне больше об этом. После смерти мамы я не могу принимать слова о любви от других людей, поэтому прошу, не делай мне больно».
С того момента я больше никогда не говорил ей о своих чувствах вслух. Я лишь пытался выражать их через свои поступки, надеясь, что она прочтёт между строк.
Дарси потеряла маму, когда ей было всего пять лет. На моей памяти эта трагедия глубоко ранила её. 27 декабря 2011 года они вместе ехали по шоссе из Бостона в Массачусетс к своей бабушке. Был жуткий гололёд, и на одном из поворотов машину занесло. Автомобиль врезался в дерево с такой силой, что мать Дарси получила смертельные травмы, её голова пробила лобовое стекло. Дарси чудом уцелела, но её мама скончалась ещё до приезда скорой помощи. Маленькой девочке ничего не оставалось, кроме как держать руку своей умирающей матери, захлёбываясь в слезах и страхе, она шептала:
– Мамочка, мамочка… Не умирай. Прошу тебя, только не умирай. Я без тебя не смогу…
Дарси всегда была той девочкой, которая верила, что звёзды на небе укажут ей путь. Но после той трагической ночи, когда она снова взглянула на ночное небо, она не увидела ни одного огонька. Вселенная, казалось, погасла вместе с её матерью. И в тот момент что-то сломалось внутри неё.
Я знал, что никакие слова не смогут залечить её раны, поэтому я выбрал молчаливую заботу и нежность. Ведь иногда, когда слова бессильны, наши действия могут говорить громче всего. Поэтому я оставался рядом, незримо поддерживая её присутствием, надеясь, что моя тихая преданность принесёт ей хоть немного утешения.
Как
– Тебе пора идти в свой корпус, – произнесла она, перебивая тем самым мои мысли.
В её голосе звучала лёгкая усталость, но вместе с тем и забота обо мне. Я улыбнулся, стараясь делать вид, что не замечаю её беспокойства.
– Конечно. Уже ухожу. А ты постарайся отдохнуть, завтра начало первого учебного дня, не пропусти собрание перед занятиями, – ответил я с мягкой уверенностью.
Я чмокнул её в лоб, и почувствовал как она крепко меня обняла. В этот момент стало… ничто не имело значения для меня, кроме неё. В этом простом, но искреннем объятии было всё: боль и надежда, страх и любовь. Я любил её именно такой, какой она была. Ценил эти моменты физической близости, когда она обнимала меня просто потому что ей этого хотелось, потому что она чувствовала безопасность в моём присутствии.
В то время я ещё не знал, чем обернётся для меня наша с ней история. Не знал, что впереди нас ждут испытания, которые будут проверять силу наших чувств и привязанности. Но в тот момент я знал одно: я буду рядом с ней, что бы ни случилось.
Я направлялся в свой кампус по узкой тропинке, когда встретил своего лучшего друга, Уильяма. Он был не просто любимчиком всех преподавателей—не потому что хорошо учился, а потому что искусно умел их обманывать и правильно списывать. Кроме того, Уильям был ярым приколистом и душой компании, всегда готовым поддержать в любую минуту. Его непоколебимая поддержка была для меня словно свет в темноте, каким бы ванильным это ни казалось.
На первый взгляд, Уильям – обычный парень с волнистыми русыми волосами и зелеными глазами, придающими его немного вытянутому лицу особый шарм. При моем росте 187 см, он мне полностью ровня и выделяется своей стилем. Но то, что действительно добавляет красок в его безмятежную жизнь, – это его нежные чувства к девушке по имени Джессика, которую он ласково называет «Даки». Их отношения словно созданны на небесах: она дополняет его так же идеально, как и он её. Вместе они как две половинки одного целого, украшающие жизнь друг друга яркими красками.
– Здарова, Джек. Давно не виделись! – хлопнув по плечу, сказал Уильям, его улыбка сияла, как летнее солнце на закате.
– Целое лето прошло, на моей памяти, – ответил я, почесывая подбородок и вспоминая все проведённые дни, которые успели пролётно исчезнуть.
– Ну что, как в старые добрые: по бутылочке пива, под музыку и ехидные разговоры? – его глаза счастливо блестели, обещая долгожданный вечер.
– Да как скажешь, – с огромной радостью от предвкушения выпитого пива ответил я, чувствуя, как в груди разливается тепло.