Переиграть войну! Пенталогия

Рыбаков Артем Олегович

Майор Писториус очень хвалит 110ю и 86ю дивизии. Он признает также хорошей и 206ю дивизию, однако замечает, что эта дивизия, входящая в состав дивизий старой 3й линии, укомплектована хуже, чем упомянутые первые две дивизии.

Общая обстановка на фронте 9й армии напряженная. Удержание занимаемого теперь рубежа будет означать не экономию сил, а, наоборот, увеличенный их расход.

Далее он докладывает о боевых действиях на участках 251й и 253й дивизий. Здесь были допущены, повидимому, тактические ошибки. Кроме того, имели место и панические настроения. Как ни странно, эти настроения наблюдались гораздо сильнее у командования 50го армейского корпуса, чем у войск.

Значительные затруднения

с доставкой снабжения планируют решить за счет местных ресурсов. К сожалению, к запасным частям и боепитанию это неприменимо. (Рассмотреть возможность снабжения по воздуху или водным транспортом.)

Генерал Вагнери генерал Якобдокладывают свои соображения о строительстве транзитных дорог. Мы не можем в тылу каждой армии прокладывать дорогу, соединяющую ее с родиной. Напротив, мы должны, учитывая в каждом отдельном случае сложившуюся обстановку, ограничить свою задачу прокладкой одной или двух дорог в тылу каждой группы армий.

В тылу группы армий „Юг“ необходимо проложить две такие дороги, в тылах остальных двух групп армий достаточно будет иметь по одной такой дороге. В этом вопросе необходимо проконсультироваться с начальником военнотранспортной службы.

Полковник Цильберг вместе с Радкедокладывают о недовольстве, которое вызвано поведением дивизии СС „Мертвая голова“. Это сообщение Цильберга и Радке является обычной точкой зрения офицеров генерального штаба. Само дело не имеет большого значения, и его следует передать на рассмотрение соответствующих инстанций.

Полковник Цильберг:о замещении должностей. О результатах поездки в 12й корпус (начальник оперативного отделения штаба 31й пехотной дивизии майор Ульрих), предпринятой по моему заданию».

* * *

В доме, освещенном парой керосиновых ламп, уже собрались все наши, только Дымов проверял посты да Люк пока мылся в холодной бане. В качестве гостей присутствовали Зайцев и его заместитель – сержант госбезопасности со звучной грузинской фамилией Горгорадзе. Пока новички помогали Несвидову собирать на стол, Фермер проводил последнее совещание с союзниками. Увидев нас с Бродягой, он указал на лавку рядом с собой.

– …завтра, крайний срок – послезавтра, вы, товарищ Зайцев, должны увести отряд из этого района. Детали, сами понимаете, я вам раскрывать не могу, но боюсь, вы можете попасть под раздачу.

– Товарыщ майор, – с сильным акцентом начал Горгорадзе, – ми понимаэм високий статус вашэй группы, но бэз приказа мы нэ можэм смэнит место дислокацыы.

– Вам, товарищ сержант, слова пока не давали! – осадил горца Саша. – Но, если вам так хочется пропадать ни за грош, неволить вас я не могу. Оставайтесь. Но где гарантии, что вы все погибнете? А вдруг вы, товарищ сержант, попадете в руки СД или гестапо… – И в руках у Фермера появился «ТТ». Почти тут же ствол обнажил и Бродяга. Точнее – два ствола. Я вначале обалдел, но, заметив, что ШураДва мне подмигнул, понял, что, очевидно, наши командиры разыграли заранее обусловленную сцену.

Лица гостей побледнели. Зайцев несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, силясь сказать хоть чтонибудь.

– Видишь, старшой, есть и простое решение проблемы! – криво усмехнувшись, констатировал наш командир.

– Но… но… мы… мы же свои, – пролепетал, наконец, Зайцев.

– И что, мне изза этого операцию, над которой три управленияпыхтелигорбатились, под угрозу срыва ставить? – строго спросил Фермер. – Ежели вы русских слов не понимаете, к тому же исходящих от старшего по званию и должности?

– Я, – тут Зайцев громко икнул, – я… я… – наконец он

справился с непослушными губами, – я немедленно отдам приказ.

– Ты что, старший лейтенант, не только тупой, но и глухой? – поинтересовался изза его спины Бродяга. – Сказано тебе, «завтра», значит, что? Значит, «завтра», а не «немедленно»!

Интересно, что Горгорадзе, хоть и изрядно струхнувший, вел себя не в пример достойнее старлея. Пару раз посмотрев на то, как Бродяга обращается с «пестиками», лишних движений старший сержант не делал и к кобуре не тянулся.

– Товарыщ майор, разрешите обратитса?

– Да, обращайтесь, – скорчив недовольную мину, ответил Фермер.

– Товарыщ майор, мы жэ нэ зналы. Вы из централного аппарата, а мы – по линыи Белоруссиы, И нам ныкаких указаный нэ поступало!

– Я понимаю, что не поступало, – и Саша сделал знак Бродяге опустить стволы, – но вот он я – перед вами сижу. Полномочия мои, надо понимать, Москва подтвердила. Так что ж вы Ванькуто валяете? – Голос командира был полон начальственного гнева.

– Извынытэ, товарыщ майор госбезопасность!..

– Ну ничего, я Цанаве расскажу как его люди работают… – очень к месту припомнил Саша фамилию начальника НКВД БССР.

Губы Зайцева снова задрожали, а вот сержант спросил:

– А при чем тут Лаврентий Николаевич?

– Товарищ Горгорадзе, вы за дураков нас не держите! Или Лаврентий Фомичпро вашу группу и не знает, а знает Генрих Алоизович, а?

Непростой сержант нервно сглотнул, но лицо постарался сохранить:

– Это какой Генрих Алоизович?

– Тот самый, по фамилии Мюллер… [174] – И Бродяга сделал многозначительную паузу.

174

Генрих Мюллер( Heinrich Muller,28 апреля 1900–1945) – шеф тайной государственной полиции (IV управление РСХА) Германии (1939–1945), заместитель главы РСХА Р. Гейдриха. Группенфюрер СС и генераллейтенант полиции (1941).

После подписания Версальского мира начал с 1919 года службу в баварской полиции, где принимал участие в подавлении коммунистических волнений.

Во времена Веймарской республики он руководил политическим отделом Мюнхенской полиции и тогда же познакомился со многими членами НСДАП, в том числе Генрихом Гиммлером и Рейнхардом Гейдрихом.

После прихода Гитлера к власти стал так же ревностно служить новому режиму, как раньше служил Веймарской республике. Гиммлер обратил внимание на такие его качества, как слепое подчинение дисциплине и профессиональная компетентность. Членом партии Мюллер стал только в 1939 году, что не помешало ему фактически руководить гестапо с 1935 года (гестапо было государственным органом, а не партийным). № в НСДАП у Мюллера был – 4583199, № в СС – 107043.

– Всевсевсе, – быстро сказал Горгорадзе и жестом показал, что он больше не будет. – Товарыщ капытан, я жэ не выноват, что у вас свое начальство, а у мэня свое. Накладочка вышла.

– Сержант, а тебе изза накладочки охота червей кормить, а? Ваши заходы с подковырками для ясель хороши! Да, мать вашу…

– Сергеич, охолони маленько. Товарищи осознали всю глубину своего падения, – перебил старого чекиста Фермер. – Осознали ведь? – И Саша испытующе посмотрел сначала в глаза сержанту, а затем и Зайцеву. Дождавшись утвердительных кивков, он откинулся на спинку стула: – Ну, так и порешим. Завтра к вечеру вам надо быть отсюда километрах… А, чем дальше, тем лучше! Вон, можете временно к отряду Никифорова откочевать… А теперь давайте ужинать!