Перерождение Артефактора
Шрифт:
«Лунные пираньи» — так я их окрестил. Попробовал поймать — не получилось. Насколько мне известно, никто так и не смог отловить хоть одну такую пиранью.
Но это и не важно. Главное, лунные пираньи — ориентир для тех, кто плывёт из Шестого в Седьмое море и обратно. Эти странные рыбы всегда появляются, если ты на верном пути.
Красный туман, зелёный гейзер… — существует много разных ориентиров. Ведь, например, в Шестое море ты можешь попасть из шести других. А значит только для Шестого есть Шесть уникальных ориентиров. То
Янтарных молний среди ориентиров раньше не было.
Подойдя к окну, я распахнул занавески, открыл створки и набрал полные лёгкие воздуха.
Расплывшись в довольной улыбке, я подставил лицо утреннему солнцу.
— Оно существует… — тихо пробормотал я.
Светлоголовые и оранжевоглазые алти — мои новые соплеменники, привезли мою спящую тушку из Восьмого сумеречного моря. Они плыли в Седьмое… — по крайней мере, именно в Седьмом море меня подобрали алиссийские моряки, которые позже перепродали ценный экспонат своему знакомому коллекционеру — Александру Лагранджу.
Как я и предполагал, найти путь в Восьмое море будет проще из Седьмого. Именно туда я должен держать путь после выпуска. Именно там меня ждёт Джекман и Лудестия. И…
— Смотри-смотри… — слуха коснулся громкий женский шёпот откуда-то снизу. — Не такой-то и большой.
— Дура, он на третьем этаже! Будь обычным, ты бы ничего не увидела. О, глядь, Кэти идёт. Разыграем эту чистоплюйку?
— Кэти, Кэти, подь сюда! Покажем что-то.
— Эм? Что у вас тут, девочки?
— Смотри туда… подними голову. Вон там…
— А? А-А-А-А-А!!! УЖАС!!! КОШМАР!!!
— А-ха-ха-ха!!! — в унисон заржали две курсантки.
Одна из них хлопнула Кэти по спине:
— Чего ты орёшь? Это ж хер, а не накер!
Вторая заржала ещё громче.
Глядя на них сверху, я тоже улыбнулся и не удержался от толики нравоучений:
— При виде накера курсанту Морской Академии тоже верещать не к лицу. Доброго утра, дамы! И хорошего дня!
Развернувшись, я зашагал вглубь комнаты. Нужно собираться на учебу.
— Кэти, ты очень странно закрываешь глаза, — услышал я напоследок. — Сквозь пальцы все видно.
— Да ладно тебе, когда ей ещё удастся посмотреть на такой зад.
Глава 11
Мастерская в доме Александра Лагранджа находилась рядом с библиотекой и даже имела с ней смежную дверь, чтобы при работе всегда можно было быстро взять нужную книгу.
— Проклятье, опять не получается, — поморщился я, наблюдая, как догорает пластина.
Контур-то я замкнул, да вот мощь скрыть не удалось…
Мне не хватает знаний! Или умений… Слишком тонкая работа! Я вроде бы понимаю, как добиться результата, но сделать не могу. Это примерно то же самое, как ходить без ног в мире, где ещё не изобрели даже
А чертежей протеза или же намёков на них нигде не найти! Ни в библиотеке Академии, ни в личной библиотеке собирателя всяких редкостей Александра Лагранджа.
— Сколько ты уже так мучаешься? — раздался за спиной надменный голос Эндрю Дэвиса.
— Полтора месяца, — не оборачиваясь, ответил я, продолжая пялиться на сгоревшую деталь.
— Полтора месяца… — повторил он. — И вторые выходные, как тебе разрешили покидать стены Академии. А прибежав домой, ты тут же запираешься здесь, в мастерской. А ведь господин Лаграндж хочет проводить время со своим сыном!
— Ну же, ну же, Эндрю, не нагнетай, — примирительным тоном проговорил сам Александр Лаграндж.
Только сейчас, обернувшись, я с удивлением обнаружил, что приёмный отец тоже находится в мастерской. Я так увлёкся своими исследованиями, что не заметил его. Ладно, наш черноволосый бука — он и на прошлой неделе не раз заходил, чтобы отвесить едкий комментарий, да и сегодня уже успел почтить меня своим мизантропическим присутствием. А вот Лаграндж старался лишний раз меня не отвлекать.
— Что-то случилось, отец? — проигнорировав Эндрю, спросил я.
— Ну… хотел бы устроить семейный ужин, — улыбнулся он. И тут же добавил: — Но если ты планируешь заниматься допоздна, то можно и завтрак… завтра, если обещаешь быть.
— Э нет, — мотнул я головой, — никаких деловых завтраков. Не люблю я их.
«С некоторых пор», — мысленно закончил я. И, прежде чем Лаграндж успел что-то сказать, я снисходительно улыбнулся и продолжил:
— Если ты не занят, давай сейчас. Пообедаем вместе. Вечером я договорился погулять с друзьями. Я рассказывал тебе про Шона. За хорошую учёбу ему сегодня впервые разрешили взять увольнительную.
— Общаешься со всякими ненормальными, — фыркнул Эндрю. — Что за бескультурье — публично избить однокурсника! Хотя чего ещё ждать от этих диких морских офицеров!
— Эндрю, яд из тебя так плещет! — перебил его Лаграндж. — Довольно. Лучше попроси подать нам обед на троих.
Бросив на нас недовольный взгляд, Эндрю развернулся и, громко цокая каблуками, вышел из мастерской.
— Я хочу сейчас ещё кое-что попробовать, а затем переоденусь и спущусь в столовую, — я выразительно посмотрел на рабочий стол, заставленный ингредиентами.
— Понял-понял, сынок, — поднял обе руки отец, будто пасуя передо мной. — Ухожу, не мешаю, жду.
Благодарно кивнув, я вернулся к экспериментам.
И, увы, потратил чуть больше времени, чем планировал.
Спохватившись, я бросился приводить себя в порядок — некоторые ингредиенты после воздействия приобретали весьма специфический запах.
И вот, стоя в центре своей комнаты после душа и вытирая голову полотенцем, я размышлял, что вежливость требует извиниться перед Лагранджем и Эндрю за опоздание.