Перестройка: от Горбачева до Чубайса
Шрифт:
Вот в книге идет рассказ о Саре Бернар: «Божественная Сара, как ее называли, была ярчайшей исполнительницей своего времени и, подобно Карузо в опере и Чаплину в кино, стала источником вдохновения для знавших ее актеров, режиссеров и драматургов…»
«Ее мать Юля Бернар была голландской еврейкой, которая бежала от буржуазной жизни в Амстердаме вместе с сестрой Розин в поисках приключений. Сестры путешествовали по европейским столицам, пока наконец, не осели в Париже, где зарабатывали на жизнь проституцией. Первая беременность Юли завершилась рождением близнецов, умерших в детстве. Годом позже, в 1844 г.,
Работая днем белошвейкой, по ночам Юля становилась привлекательной куртизанкой. Ее салон посещали такие видные представители парижского общества, как писатель Дюма-отец (его сын напишет специально для Сары ее самую лучшую роль в «Даме с камелиями») и композитор Россини. Хотя Сару в юные годы держали подальше от дома в монастырской школе, Юля привезла ее еще подростком домой, чтобы приохотить к семейной профессии. Сара же поначалу склонялась стать монашенкой, но вскоре поняла, что у нее получится сыграть роль куртизанки. Участие в школьном спектакле приучило ее к сценической свободе. С помощью герцога де Морни в шестнадцать лет она поступила в Парижскую консерваторию и училась там у самых известных маэстро того времени.
Связи, установленные ею в консерватории и в салоне матери, обеспечили ей работу в прославленном театре «Комеди Франсез»», где она проработала шесть месяцев.
«Она жила за счет незаконных любовных связей, пока модный парижский театр «Жимназ» не пригласил ее дублировать роли ведущих актрис. Тот период также не был богат событиями, если не считать того, что в двадцать лет она родила своего единственного сына Мориса».
На нее обратила внимание Жорж Санд; в ее пьесах и в пьесах Дюма-сына и Гюго Сара играла в экспериментальном театре и «стала звездой».
«Хотя ей уже не приходилось полагаться только на заработок куртизанки, Сара продолжала менять одного богатого любовника на другого. Вернувшись в «Комеди Франсез» через десять лет после своего изгнания, она сошлась с ведущим актером театра Мунс-Сюлли, вместе с которым играла множество раз.
Успех Сары был отмечен трагическим событием; ее сестра Режин умерла от туберкулеза в возрасте восемнадцати лет. В эксцентричной попытке подражать Режине Сара начала спать в гробу, вызвав потрясение и отвращение всего Парижа. Она, казалось, постоянно искала новых ощущений и эмоций.
На третьем десятке она уже стала легендарной и желанной для бесчисленных мужчин. В нее влюблялись Виктор Гюго, Уильям и Генри Джеймс, композитор Чайковский, художники Гюстав Доре и Жорж Клерен. Позже она будет вдохновлять писателей Марка Твена, Д.Г.Лоренса и Эдмона Ростана, а ее портрет займет почетное место на стене кабинета Зигмунда Фрейда. Во время турне «Комеди Франсез» по Англии Сара завоевала восхищение Оскара Уайльда. Сделав Сару своей музой, он написал двенадцать лет спустя свою позорную «Саломею». Ее успех в Лондоне был поразительным и принес ей международное признание.
Затем Сара Бернар организовала свою труппу и отправилась в турне по Америке, где за шесть месяцев заработала миллион долларов. В 80-е годы Сара Бернар играла в Париже, а в 90-х годах «она отправилась во всемирное турне, продлившееся почти десятилетие. Она познакомилась с композитором Рейнальдо Ганом, любовник которого — Марсель Пруст — обессмертит ее в цикле
Отметим, что Дрейфус также принадлежит к «Ста великим евреям» и «из дела Дрейфуса родился сионизм», как утверждает автор книги.
По делу же Сары Бернар делается следующее заключение: «Влияние Сары проистекает не только из ее неизмеримого вклада в развитие актерской игры, но и из-за ее увлекательной жизни и из произведений вдохновленных ею художников… Искусство и жизнь Сары служит сегодня эмблемой красоты и блеска ее времени».
Составитель книги «100 великих евреев» или плохо знал, или не так позитивно оценивал роль российских евреев во всемирном еврействе, поэтому в его книге не нашла отражение жизнь «женщины-мифа», сыгравшей роковую роль в жизни В.Маяковского. Но жизнь и «деятельность» Лили на сексуальном фронте во многом совпадает с достижениями великой Сары.
Попытаемся восполнить этот пробел.
В 1999 году в серии «Женщина-миф» вышла книга Аркадия Ваксберга «Лиля Брик. Жизнь и судьба», после прочтения которой возникает мысль, что было бы куда правильнее опубликовать эту книгу в рубрике «Женщина-вамп».
В аннотации к книге, в частности, говорится: «Ее называли современной мадам Рекамье, считали разрушительницей моральных устоев, обвиняли в гибели Маяковского».
Но есть существенное отличие Лили Брик от мадам Рекамье: последняя содержала оппозиционный режиму Наполеона I салон, а Лиля Брик возглавляла фактически чекистскую мышеловку, где в качестве сыра невольно выступал Маяковский, без которого этот салон не состоялся бы.
В своей автобиографии («Я сам») В.В.Маяковский под заголовком «Радостнейшая дата» написал: «Июль 915-го года. Знакомлюсь с Л.Ю. и О.М.Бриками» («Сочинения в двух томах», М., «Правда», 1987). Это было знакомство, наложившее отпечаток (или тень) на всю жизнь поэта.
Как отмечает Ал. Михайлов («Точка пули в конце», М., «Планета», 1993), «радостнейшая дата» повлекла за собой мощный всплеск эмоций, началась драма любви, «которая в конечном счете не принесла счастья поэту, но вдохновила его на создание выдающихся лирических поэм «Флейта-позвоночник», «Про это», одного из лучших в ранней лирике стихотворений — «Лилечка! Вместо письма».
К этому времени Лиле Брик было 24 года, с Осипом она была знакома с 13 лет, пройдя уже к этому времени большую школу «вполне земных, плотских чувств», как отметил А.Ваксберг в своей книге «Лиля Брик. Жизнь и судьба», М., «Олимп», 1999), вышедшей в серии «Женщина-миф».
А.Ваксберг так описывает способности юной обольстительницы: «Туманивший разум эротический угар настигал даже тех, кто раньше был вполне равнодушен к каким бы то ни было женским чарам. Осознание магии, которой она обладала, не затрачивая при этом для своих неизменных побед ни малейших усилий, определило навсегда ее линию жизни, внушив — с полным на то основанием — убежденность в своем всемогуществе. Устоять перед ней так и не смог ни один (почти не один!) мужчина, на которого Лиля обращала свой взор».