Переступая грань

Катасонова Елена Николаевна

– Ты очень красивая, - сказал Борис, вручая Лизе цветы.
– Тебе идет быть невестой.

– Женой, женой!
– закричал Лёня.
– Смотри, здесь написано!

И сунул Борису под нос свидетельство.

Борис был печален. Похудел, повзрослел. Сколько времени он не видел Иры? И как не боится она так надолго его оставлять? В Москве много красивых девушек.

– Скоро Ира приедет, - будто угадал Лизины мысли Борис.
– Как я соскучился!

И Лиза подумала, что тревожится за подругу зря.

–

Это тебе от нее.

Борис передал Лизе что-то мягкое, в целлофане. Лиза расстегнула на целлофане пуговки, китайские пушистые кофточки ласковыми котятами прильнули к ее ладоням.

– Ух ты, "двойка"! Спасибо.

– А это - от Веры Ивановны.
– Борис извлек из газет хрустальную вазу.
– Страшно боялся по дороге кокнуть!

Приходили и приходили к назначенному часу художники, многие - с дамами, один - с женой, Настей. Смотрели на Лизу с любопытством, как на диковину, говорили за столом длинные, шутливые, иногда чуть двусмысленные тосты.

– Можно и мне сказать?
– встала Лёнина мама, и народ почтительно смолк.
– Я не так давно знаю Лизу, - сказала она.
– Мы с ней на "вы", и она, конечно, не зовет меня мамой. Но эта девушка, с сегодняшнего дня жена моего не очень путевого сына, чем-то мне очень близка. И я знаю, мы с ней подружимся, и если что, сын, - она повернулась к Лёне, - я всегда буду на ее стороне.

Надежда Павловна подошла к Лизе и поцеловала ее в щеку под общий одобрительный гул.

– А где вы будете жить?
– спросила, наклонившись к Лизе через стол, Настя.

– Пока кто где, - ответила Лиза.
– Я - на Ленгорах, а он у себя, в мастерской.

– Почему?
– Настя смотрела на Лизу очень серьезно.

– Ну я же пишу диплом, - стала объяснять Лиза, - а он рисует. У меня там словари, учебники, рукописи, романы, а здесь пахнет красками, да и места нет для моих бумаг. Вот, - она обвела стол руками, - одолжили у Надежды Павловны, на свадьбу.

Настя покачала головой.

– Несерьезные аргументы, - сказала она без улыбки.
– Надо сразу жить под одной крышей.

– Но если не получается?

– Да не слушайте вы ее!
– вмешался Настин муж, оставив на время спор о современных течениях в живописи.
– Это такая собственница! Меня, грешного, ни на шаг от себя не отпускает. Дочка, пока была маленькой, кантовалась у бабушки - из-за того же запаха красок.

Оказывается, краем уха он все слышал.

– Потому мы и вместе, - дождавшись паузы, вставила Настя.
– Потому и не разошлись.

– Эй, - усек последнюю фразу Лёня, - кто там говорит о разводах? Мы ведь только еще поженились. Дайте пожить, черт возьми!

В новом синем костюме, голубой рубахе, а вместо галстука голубой шарф - он был хорош! Синие глаза лучились радостью, и эта радость была обращена к Лизе, хотя ухаживал Лёня

за всеми, и руки его с длинными тонкими пальцами мелькали над столом, как птицы, наполняя тарелки прекрасных дам всем, что на столе было. На жениха он не походил, и не только из-за отсутствия черного костюма и галстука: все его повадки были повадками беспечного парня, принимающего приятных ему людей. Впрочем, когда, вспомнив, по какому поводу собрались, народ кричал "горько", Лёня тут же вставал, поднимал Лизу и с удовольствием с ней целовался. Но и это он делал как-то не по-жениховски.

Потом, конечно, смотрели работы Лёни - хвалили, отыскивали недостатки, спорили. Лиза, в белом с розовым платье, а к нему - розовые туфельки, а к ним - такая же сумка, только темней, участия в спорах не принимала. Задумчиво пересела она на тахту, и тут же рядом с ней оказалась Надежда Павловна.

– Лизонька, - она взяла в свои ее руки, - ты что-то грустна. Не печалься! Ну как же не посмотреть картины: ведь есть и новые.

– Что вы, - опомнилась Лиза и постаралась улыбнуться.
– Кажется, невесте положено быть немного печальной: начинается новая, жен-ская жизнь. Все говорят, что она трудна.

– Да, - согласилась с общим мнением Надежда Павловна, - женская жизнь трудна, а быть женой художника - вдвойне трудно. То едут они на этюды в какую-то глухомань - где же еще искать красоты?
– то покидает их вдохновение, и весь мир виноват, а жена - в особенности, потому что рядом и на ней недовольство собой можно сорвать... И вечно вертятся в мастерских какие-то типы, вроде Паши, и эти натурщицы - хотя тут опасности меньше всего, но жене тревожно, особенно когда состарится, а натурщицы молоды и прекрасны...

Она крепко обняла Лизу.

– Брак вообще штука трудная, - продолжала она.
– Но без него еще хуже, уж ты мне поверь: я хлебнула и того и другого. Так что берегите друг друга.
– Надежда Павловна покачала седой головой.
– Я знаю, мои слова старомодны, но повторяю: берегите друг друга. И Настя права: надо жить вместе.

– Вот допишу диплом...
– неопределенно пообещала Лиза.

– Ты видела мой подарок?
– перебила ее Надежда Павловна. Похоже, она нарочно меняла тему.

– Да, альбом, но я его еще не смотрела.

– Это не просто альбом, - с гордостью сказала Надежда Павловна.
– В нем зарисовки моего мужа и его друзей. Было время - они часто у нас собирались.

– Но это же такая ценность!

Лиза во все глаза смотрела на свекровь: она столько слышала про альбом, но ей и во сне не могло присниться, что она станет его обладательницей.

– Еще бы, - подтвердила Надежда Павловна.
– Потому и дарю. Пусть будет у тебя, у вас. Придет время, и начнется его вторая жизнь. Не знаю, как я, а вы наверняка доживете.