Перевал
Шрифт:
Когда приготовили еду, дети, запыхавшиеся и возбужденные, примчались по тропинке, чтобы сообщить о возвращении колибри. Они видели одну птичку возле окон комнаты Евы, там, где двор больше был похож на джунгли, а не на сад. После ужина Пабло искупался и облачился в свою пижаму. Вместе с Беном они наполнили кормушки подсахаренной водой и повесили их на нижнюю ветку черешневого дерева.
Пабло хотел дождаться прилета птичек. Пока Ева принимала ванну, Бен сидел на диване, обняв Пабло, и читал ему «Остров сокровищ». Он вдыхал сладкий запах, исходивший от мальчика, сына другого мужчины. Бен искренне признавался самому себе, что он полюбил его как собственного ребенка. Колибри так и не прилетели. Когда окончательно стемнело, Бен отнес спящего Пабло
Когда позвонил Кендрик, ответила Ева. Бен сразу понял по выражению ее лица и голосу, с кем она говорит. Она передала ему трубку и убрала звук телевизора. Затем она встала с кровати, но Бен показал ей знаком остаться. Ева всегда уходила, когда ему звонили из его другой жизни. Однажды он заговорил с ней об этом, но она ответила, что просто не хотела бы ограничивать его, однако Бен заподозрил, что все дело было в ее желании защитить себя. Сейчас она прошептала ему, что хочет заварить чай, после чего сразу же вернется.
Специальный агент Дин Кендрик стал главным каналом связи Бена с ФБР. Были и другие, с которыми он встречался за прошедшие три с половиной года, когда Эбби пустилась в бега. Бен был уверен, что вполне могли быть агенты, которых он не видел. Они следили за ним, прослушивали их телефоны и проверяли электронный ящик, контролировали его банковские счета. Для Бена эти люди не имели лица и пола, но он понимал, что они знают о его привычках больше, чем он сам.
Те из них, кому он звонил каждые несколько недель, чьи имена он знал, были с ним вежливыми, но редко проявляли дружелюбие. Только Кендрик был другим. Казалось, он искренне сочувствует Бену. Он стал почти что другом, хотя они виделись всего один раз. Они называли друг друга по имени, и в их общении не было официальности. Возможно, Кендрик просто умел лучше других делать свою работу, так как с ним Бен чувствовал себя непринужденно. А может, так и было задумано, ведь если у людей устанавливаются хорошие отношения, вероятность выдать какую-нибудь важную информацию возрастает многократно. Возможно, ожидалось, что Бен сумеет дать какую-то наводку, которая позволит выследить его дочь и осудить ее. Если только хоть какая-нибудь зацепка действительно существовала.
— Бен, как у тебя дела?
— Все в порядке. А у тебя?
— Хорошо. Ты сейчас не один?
Этот вопрос показался Бену странным, учитывая, что трубку взяла Ева.
— Нет, не один. Мы смотрели фильм. А что?
— У меня есть для тебя новости. Об Эбби. К тебе собираются снарядить одного из наших парней, но я подумал, что лучше сам поговорю с тобой. — Он замолчал, будто раздумывая. — Боюсь, это не станет хорошей новостью.
Сердце Бена стучало, словно колокол. Что такое хорошая или плохая новость в отношении его Эбби? Она никому из них не звонила: ни ему, ни Саре, ни Джошу. Они ничего не знали о ней вот уже три года. Если ФБР удалось выйти на след его дочери, то это можно было бы считать хорошей новостью, не правда ли? Он нервно сглотнул.
— Да?
— Они нашли ее тело в Монтане, на запад от Великих водопадов. Она пробыла там довольно долго. Бен, прими мои соболезнования.
Кэри Гранта сейчас должны были атаковать два тяжеловесных бандита. Бен отключился. Его дочь мертва? Он воспринял это почти бесстрастно, как нечто не укладывающееся в голове. Ева появилась в дверях с двумя большими чашками зеленого чая. Она остановилась и стояла тихо-тихо. Ее волосы цвета воронова крыла были распущены по плечам, сильно оттеняя бледность кожи на руках. Пар клубами поднимался над чашками, а тень от свечи плясала на ее персиковом сатиновом халате. Она не шевелилась и пристально смотрела на него своими карими глазами. Ее взгляд свидетельствовал, что она все поняла.
— В каком состоянии…
Бен оборвал себя на полуслове. Его девочка лежит сейчас где-то, терзаемая дикими животными. Нет.
— На сто процентов. Отпечатки пальцев и анализ ДНК. Бен, мне очень жаль.
— Я хочу спросить, вы уверены, что нашли именно ее тело?
Наступила пауза.
Кендрик снова выразил свои соболезнования и напомнил, что перезвонит утром, а они, Бен и Сара, должны решить, как устроить похороны и что сказать репортерам. Очевидно, в прессе будут ждать какого-то заявления.
— Да, — тихо ответил Бен. — Конечно.
Затем он поблагодарил Кендрика и сел, глядя невидящими глазами на телеэкран. Он нашел пульт, резко выключил телевизор и только после этого глухо разрыдался.
Прошел час, но его голова все еще покоилась на груди Евы. Она была облита его слезами. Они начали обсуждать, что должно быть сделано. Бен выразил сомнение, стоит ли ему звонить Саре, пока она не вернется домой. Так он освободит ее от мучительных часов в самолете, где она будет совершенно одна со своим горем. Наверное, ему стоит полететь в Нью-Йорк и встретить ее в аэропорту, а затем уже сообщить страшную весть. Ева, которая не поддалась эмоциям, ответила, что лучше будет рассказать все сразу. Она, как мать, считала, что так будет честнее и разумнее, иначе Сара воспримет это как обиду.
Они прикинули, что в Венеции сейчас шесть утра. Звонить слишком рано. Пусть она поспит. Надо дать ей этих два часа забытья и неведения, два часа жизни без шока и боли. Он решил позвонить ей, когда в Санта-Фе наступит полночь. Затем они начали обсуждать, в какой форме сообщить об этом Джошу, деду и бабушкам Эбби, которых это тоже касалось.
Пока они ждали наступления полуночи, Бен рассказал Еве о том, что Кендрик предупредил его о необходимости заявления для прессы. Еще год назад стало известно, что Эбби Купер, девочка из обеспеченной семьи, пополнила ряды экотеррористов. Ей посвящались целые программы на телевидении с точным воспроизведением того, что ей вменялось в вину.
В течение долгих месяцев Бену приходилось отражать атаки репортеров по телефону. Они пытались посмотреть на случившееся под разными углами зрения. Но время шло, об аресте молчали, и постепенно, казалось, интерес к теме угас. Шоу продолжилось без участия семьи Бена. Может быть, по прошествии стольких лет они не станут раздувать сенсацию из смерти его дочери. Хотя сказать наверняка было сложно.
В полночь он позвонил в Венецию, но ему сказали, что синьора Купер уже ушла из отеля. Когда он позвонил снова спустя два часа, она все еще не вернулась. Они прождали почти всю ночь, проваливаясь на время в сон и тут же просыпаясь. Стараясь держаться друг за друга, они не замечали, как одна за другой догорали свечи. Когда Ева забылась сном, лежа спиной к Бену и невольно упираясь бедром в его живот, он снова разразился горькими слезами. И только тонкая полоска луны заглядывала в их окно…
Его разбудили, когда еще не было семи утра. Ева стояла у кровати, протягивая ему мобильный телефон.
— Это Сара, — негромко произнесла она.
Он увидел имя бывшей жены на экране дисплея. Еще не успев очнуться от тяжелого сна, одолевшего его после мучительного ожидания, Бен на мгновение растерялся, не понимая, зачем это он мог понадобиться Саре в такую рань. Но действительность свинцовым грузом немедленно навалилась на него. Их дочь была мертва.
Ева уже была одета. Солнце высвечивало полоски пыли позади нее. Он приподнялся и взял телефон. Она поцеловала его в лоб и вышла, предупредительно оставив чашку кофе на прикроватном столике. Он слышал, как ее позвал из кухни Пабло. Бен нажал зеленую кнопку и сказал: «Алло!»