Перевоспитать актрису

Еленина Юлия

— Может, лучше вместе?

— Я сама. Поверь, все будет хорошо.

— Жду звонка. Эй, пацан, поехали! — крикнул он Ботанику.

Я подождала, пока они уедут, и не спеша направилась к аллее, которая шла перпендикулярно двору. Если я права, то это дерьмово. Да и так муторно на душе, что хоть ты списывай дело на несчастный случай и отправляй в архив.

Веру я нашла на скамейке, скрытой с трех сторон кустами. Я бы, наверное, ее даже не заметила, если бы не услышала, как кто-то шмыгает носом. Заметив меня, девушка подняла заплаканные глаза, но ничего не сказала. Я

опустилась рядом с ней, и мы недолго помолчали. Успокоившись, Вера тихо спросила:

— Догадались или он вспомнил?

Кто и что должен был вспомнить, я пока не знала, но кое-какие соображения были.

— Догадалась.

— Конечно, если бы кто и понял, то только женщина.

— Это ведь ребенок Игоря Михайловича? — кивнула я на коляску.

— Как?..

— Глаза. Необычный цвет, вернее, сочетание цветов. Я не думаю, что в нашем городе, а может, и в области мы найдем еще хоть одного человека с такими глазами. А у вашего ребенка идентичная расцветка радужки.

— Вы очень наблюдательная женщина.

— И еще сегодня, когда мы заговорили возле подъезда, ваши слова о Елене и ее обаянии были произнесены не совсем дружелюбно, а когда приехал Гончаров, ваше предположение, что мы старые любовники, прозвучало с неприкрытой ревностью. Мне вот только один вопрос не дает покоя. Почему он вас не узнал?

Вера истерично рассмеялась, слезы снова потекли по ее щекам. Начинала истерика. Я достала из кармана телефон и, включив диктофон, сказала:

— Расскажите мне.

— Да что тут рассказывать… — протянула Вера, успокоившись. — Работала я экономистом в главном офисе Гончарова, Игорь Михайлович — в юридическом. Увы, красивой истории о служебном романе не будет. В него были влюблены многие девчонки, кто-то молча вздыхал ему вслед, кто-то пытался добиться расположения, хотя ни разу за время моей работы не прошел слушок, что Игорь крутил роман с кем-то в офисе. Я не стала исключением, но особых надежд не строила. Это как влюбиться в известного певца или актера, понимаете? — я не понимала, но согласно кивнула. — Я решила, что лучше синица в руках, поэтому вышла замуж и только краснела, когда сталкивалась с Игорем. А потом был корпоратив по случаю дня рождения фирмы. Михаил Юрьевич никогда не скупился на отдых сотрудников, так что праздник закатил знатный. Много алкоголя, много еды, приглашенный ведущий — все было самое лучшее. Игорь пришел позже всех и уже пьяный. Не сильно, но заметно…

Вера вздохнула и замолчала. Господи, какие же бабы дуры. Придумывают себе любовь, западая на смазливую мордашку и толстый кошелек, а потом рыдают ночами в подушку и заламывают руки. А любви-то и нет — есть только их собственные фантазии.

— Сколько вашему ребенку? — спросила я.

— Пять месяцев, но он родился семимесячным. И слава богу, это помогло мне соврать мужу о сроках, учитывая, что почти месяц он был в командировке. А маленький вес новорожденного сейчас никого не удивит.

— И что было потом? Почему все-таки Ма… Игорь Михайлович вас не вспомнил сегодня?

— Тогда, на корпоративе, я вышла на улицу, чтобы позвонить мужу, и уже собиралась вернуться на праздник, как

столкнулась в дверях с Игорем. Наверное, я выглядела чертовски глупо, когда стояла, открыв рот и даже не дыша. Была уверена, что он просто обойдет меня, даже не заметив, но неожиданно Игорь потряс перед моим носом открытой бутылкой и спросил, не хочу ли я составить ему компанию. Мы пошли к нему в машину, выпили, там и… В общем, там все и произошло. Он был очень пьян, но я не думала, что на следующий день, столкнувшись со мной в коридоре, просто мазнет по мне взглядом и кивнет равнодушно. А я… После всего я окончательно влюбилась, пропала. Знаю, дура, но ничего с собой поделать не могла. Когда вернулся муж, я уже знала, что беременна, так что наплела ему про угрозу, чтобы только не ложиться с ним в постель. А потом… Боже мой, — она закрыла лицо руками. — Потом я просто закрывала глаза и представляла на его месте Игоря. Правда, способности моего мужа очень уступали.

Мажор у нас секс-гигант, понятно. Только его постельные подвиги меня совершенно не интересовали. А вот мотив налицо, учитывая болезненные чувства Веры и то, что соперницей оказалась, так сказать, подруга.

— Это вы заменили соевый соус на устричный?

— Я, — не стала отрицать девушка. — Но не думала, что… Я даже не знаю, зачем это сделала.

И что теперь делать с этой информацией?

Причинение смерти по неосторожности? Да тут был чистый расчет, пусть убивать Елену Вера и не хотела.

В общем, не мне решать, а суду.

— Что мне грозит? — услышала я тихий вопрос.

— Я даже не знаю, что решит следствие, а уж последнее слово за судом. Может быть все: от исправительных работ до лишения свободы.

— Мой ребенок… Он окажется в детдоме, если муж узнает, — Вера снова заплакала.

С одной стороны, мне было ее жаль, но с другой — о ребенке надо было думать раньше. А мне тоже надо подумать. Причем еще две умные головы мне не помешают.

Я поднялась со скамейки, и Вера вскинула голову, удивленно спросив:

— Вы просто так уйдете?

Ничего не ответив, я ушла. Вернулась во двор, села в машину и позвонила Леше.

— Наконец-то! — вместо «алло» сказал он.

— Ты где?

— В морге.

Как все-таки хорошо, что наши с ним некоторые диалоги никто не слышит.

— Новое дело или бухаешь с Костиком?

— Я не бухаю. Я дегустирую девятилетний коньяк.

— Жди, дегустатор хренов. Скоро буду.

Глава 31

Морг, конечно, место не самое приятное, но я уже, признаться, соскучилась по этому месту. Звучит глупо и отдает шизофренией.

Найдя свободное место на парковке, вышла из машины, стряхнула невидимую пылинку с груди и направилась к металлическим дверям.

Надеюсь, там все еще способны думать после дегустации девятилетнего коньяка, потому что некоторые вопросы так и остались без ответов. Может, они и не так важны, если Вера призналась, но надо все доводить до конца. Только для начала…

Я влетела в кабинет Костика без стука и с ходу рявкнула:

— Леша!!!

Ботаник, сидевший на кушетке, подскочил. Костик подавился коньяком и спросил: