Переживая прошлое 2
Шрифт:
– Достал, да? – спросил Артем.
– Не говори, – ответил я, а потом задал риторический вопрос: – Как можно быть таким уродом?
– Вы про кого? – спросил Олег. Возникло неловкое молчание, мы с Артемом переглянулись.
– Про учителя, – сказал Артем. – Двойки мне ставит постоянно.
– М-м-м, – произнес Олег. Хотя по нему было понятно, что он что-то подозревает.
Солнце ярко светило, было очень жарко, а в жару люди становятся злее. Это не сыграло на руку и, возможно, даже отразилось на том, что было дальше. Мы дошли поляны, которая находилась поодаль от дороги и вела к месту, куда я изначально намеревался идти.
– Деритесь, – велел
– В смысле? – удивился Артем. – Зачем?
– Кто победит, тот будет драться со мной. С уродом. Так ты меня назвал да? – произнес Олег и ударил меня в живот. Дыхание сперло. Я понял, что ошибся, когда поверил глазам проклятой лисы.
– Бей его!
– Я не буду.
– Бей, я сказал!
– Я не буду с ним драться.
– Или ты будешь бить его, или я буду бить тебя. Выбирай!
– Я не буду, – произнес Артем, почти плача. Олег ударил его по лицу, и он упал. Я понимал, что или сейчас, или никогда. Если не переступлю через себя, то через меня переступит он. Сунув руку в карман, я схватился за веревку и с силой начал хлестать Олега по голове. Он растерялся и начал обороняться, а я хлестал его сильнее и сильнее.
– Получи, сука! – вскричал я, со всех сил пнув ему по лицу ногой, когда он пригнулся от удара болтом. Получив удар, Олег схватился за нос, из которого пошла кровь. Я хотел остановиться, но вспомнил, что в тетради было написано: не останавливайся до тех пор, пока противник не будет полностью сломлен или пока не потеряет сознание.
– Сука! Я убью тебя! – кричал Олег.
Услышав это, я ударил его что было сил болтом по голове. По волосам потекла кровь. Он лег на землю, уже не сопротивляясь, и выставил руку, неосознанно прося остановиться. Я поначалу хотел прекратить, но после вспомнил, что потом могу оказаться на его месте. Больше всего меня взбесило то, что он забрал у меня день с Таней. Я начал пинать его по голове, думая об этом. Он закрылся. Я прыгнул двумя ногами, попав ему на ухо.
– Сань! Хватит, Саня! – Артем подошел ко мне.
– Хватит?! – вскричал я. – Завтра эта скотина захочет нас так же избить, а ты говоришь «хватит»?! Сколько можно терпеть? Пинай его!
– Я не буду, – со страхом в голосе произнес Артем.
– Сколько раз он тебя бил? Пинай!
– Не буду.
Артем не стал пинать. Я ударил еще пару раз ногой по лицу Олегу, который уже потерял сознание, и только после этого успокоился. Я выдохся и сильно устал. Хотел пойти домой, оставить все как есть и на этом закончить, уже даже пошел, но через несколько шагов остановился, вспомнив, что было в тетради. Нужно быть психом в глазах других, чтобы со мной не хотели связываться. Если я просто уйду, то это не будет безбашенным поступком и страха не вызовет. На следующий день меня начнут притеснять, потому что я один, поэтому мне нужно выложиться сейчас, насколько это возможно, пока козыри у меня в рукаве.
– Ты что? – испугался Артем.
– Ничего! – произнес я.
Опустив бутылку в лужу, я набрал воду и полил Олегу на лицо, предварительно взяв в руки кирпич. Он начал приходить в себя. Я с силой ударил его по голове кирпичом. Он схватился за голову и завизжал от боли. Мне не хотелось делать то, что я делал, но таким было выживание – мне нужно было его сломать психологически. Я бросил ему в голову кирпич, достал веревку с болтом и начал изо всех сил хлестать ему по телу. Он ревел и умолял прекратить, корчась от боли. Не вставал, потому что не успевал встать после нанесения очередного болезненного удара, который не давал прийти в себя. Так длилось до тех пор, пока я не
– Кто урод? – спросил я, с трудом дыша.
– Никто, – произнес он сквозь слезы.
– Я спрашиваю, кто урод?! – снова спросил я и ударил его болтом.
– Никто!
– Кто урод?
– Я! Я урод!
– Встал и пошел отсюда! – произнес я, держа болт наготове и понимая, что к нему нельзя поворачиваться спиной. Олег встал, осмотревшись. Я понимал, что он смотрит, можно ли напасть.
– Еще хочешь? – сбил его настрой я.
– Нет. Нет… Я пошел... Артем, пошли со мной.
– Артем сейчас со мной пойдет! – произнес я, вытаращив глаза.
Он молча похромал домой весь в крови. Я понял, что сегодня опасность миновала. Руки сильно задрожали, сердце заколотилось еще сильнее. Воздуху было мало. Я впервые почувствовал приятный вкус победы, и он меня пьянил, несмотря на то, что меня сильно трясло. Дрожа, я выдыхал и хватал новую порцию воздуха.
После шокового состояния пришла мысль: «Что я наделал?!». Я начал испытывать страх последствий. Мне предстоял очень сложный период в жизни. Меня могли поймать на улице и изуродовать, привлечь к ответственности, возможно, даже уголовной: ведь вдруг он не дойдет до дома и умрет? Вариантов того, что могло случиться, было безмерно много, но поворачивать назад было уже поздно. Плохо то, что я избил его на эмоциях и не в честном бою. Эмоции прошли, и я не знал, смогут ли они появиться в следующий раз. А учитывая то, что драка была не кулачная, дальнейшие события легкими не представлялись.
Я пришел домой, боясь каждого звука с улицы. Казалось, вот сейчас что-то случится, что за мной пришли: я посмотрю в окно, а там толпа с факелами, жаждущая меня уничтожить. Хотел почитать рукописи, но не смог: не получалось удержать внимание на тексте. Тогда я начал ходить по комнате и думать.
– А где сдача? – спросила мама. Я вздрогнул.
– Что? – спросил я. Потом вспомнил, что купил Тане мороженое и сдача осталась не вся.
– Хлеб подорожал?
– Нет. Не знаю. А что?
– Тут меньше.
– Наверное, потерял…
Мысль о Тане меня немного успокоила. Я начал думать, что должен стать лучше ради нее и не бояться. А потом задал себе ряд вопросов: если бы это все случилось при ней? Если бы он пришел и начал унижать меня при Тане? Если она узнает, что я сделал, и ей не понравится все это? А если сейчас мне придется драться при ней? И тут я понял, что мне нельзя сдаваться! Не столько ради самого себя, сколько ради того, чтобы она видела, что я способен защитить и себя и ее. Совет не связываться с Таней я проигнорировал. Она стала внутренним мотивом, который заставлял меня быть сильнее.
Я еще не понимал, что по своей натуре никогда не был трусом. Просто раньше у меня не было настоящего мотива себя проявить. Я приспособился и жил в режиме экономии. От рождения было мало энергии, и я не мог ее тратить на то, что не было для меня по-настоящему важным, а было важным для других. Но ситуация изменилась. По большому счету, так происходит со многими людьми. Одни люди мотивированы какой-то идеей, другие – нет. Одним важно выпячивать внутренний мир, а другим – нет. Одни люди распыляются на общественное мнение, а другие его игнорируют. Есть люди, которые живут в своем мире, и им нет дела до того, что происходит во внешнем, они терпят, долго терпят, но, как только вред врывается на важную для них территорию, они взрываются и становятся другими, потому что внутренний мир выходит во внешний, проявляя истинную сущность человека. Что называется, «темные лошадки».