Перо фламинго

Монро Чарльз Керк

Долго прощался Ренэ со своим другом, думая, что ни­когда больше его не увидит. Одно за другим отчаливали ка­ноэ. Бесшумно скользили они по воде, и вскоре их погло­тил ночной туман, серой завесой спустившийся над рекой. Когда они скрылись из виду, Ренэ ушел в свою комна­ту, бросился, не раздеваясь, на кровать и мгновенно заснул.

Ярко светило солнце, когда он проснулся. Долго осмат­ривал он с недоумением комнату и не мог сообразить, где находится. Наконец, он припомнил все, что произошло на­кануне, быстро встал, позавтракал и побежал к комендан­ту.

Лодоньер чувствовал себя значительно лучше и мог, на­конец,

встать с постели. Он сидел у окна и с величайшим нетерпением ждал Ренэ. Когда мальчик вошел в комнату, лицо старика осветилось улыбкой.

Долго расспрашивал он его о чудесном путешествии в неведомую страну и затем сказал:

– Ренэ, я не буду тебя бранить за то, что ты самоволь­но отлучился из форта. Ты вел себя как мужчина, и, к сча­стью, путешествие твое закончилось благополучно.

Ренэ, ждавший сурового выговора, рад был, что так де­шево отделался. Очень огорчило его известие о том, что гар­низон намерен покинуть форт. Отыскав Симона Оружейника, он завел с ним серьезный разговор и долго убеждал остать­ся в форте Каролина, но старик был непреклонен.

– Поздно говорить об этом, Ренэ, – проворчал он. – Судно наше уже готово, и остается только спустить его на воду. А теперь благодаря тебе есть у нас и провизия на дорогу. Все мы твердо решили покинуть эту страну голода и болезней и сделать попытку добраться до Франции. Мы не смеем нос высунуть из форта – в лесу прячутся красноко­жие, которые нас ненавидят за то, что наши солдаты сожг­ли их деревушку. Здесь мы погибнем, словно крысы в ло­вушке. Нечего делать, мальчуган, готовься к отъезду!

Начались сборы. Ренэ помогал Лодоньеру укладывать вещи и упаковывать бумаги, которые следовало отвезтиво Францию.

Новый корабль – маленькое жалкое суденышко – был спущен на воду через две недели после возвращения Ренэ, и солдаты перенесли на борт провиант. Работа кипе­ла, и еще через неделю из форта Каролина вынесено было все, за исключением тяжелых пушек, которые пришлось оставить.

Назначили день отъезда. В ясное теплое утро, как только взошло солнце, гарнизон вступил на борт корабля. Лодоньера, который еще не оправился от болезни, перенесли на руках. Попутный ветер надул паруса, и неудачные за­воеватели новых земель покинули форт, построенный всего несколько месяцев назад. Думали они и надеялись никогда сюда не возвращаться, и даже плавание на утлом суденыш­ке казалось им менее опасным, чем жизнь в этой стране, ко­торую они с такой радостью покидали.

В тот день французы спустились к устью реки и увиде­ли, что на море шторм. Опасно было пересекать мелководье и выходить в открытое море. После недолгих переговоров путешественники решили бросить якорь в устье реки и ждать, когда утихнет ветер.

XIII. ПРИБЫТИЕ ЖАНА РИБО

Огромные валы набегали на отмели и с грохотом разби­вались о камни. Застигнутые штормом беглецы из форта Каролина застряли в устье реки и занялись починкой су­денышка, пытаясь сделать его более пригодным для пла­вания. Швы, законопаченные мхом, уже разошлись, судно дало течь, и приходилось непрерывно выкачивать воду.

Лодоньер почти не надеялся на то, что путешествие окон­чится благополучно, и не скрывал своих опасений от Ле Муана и Ренэ.

В устье реки путешественники

провели несколько дней. Наконец, волны улеглись; французы, пользуясь попутным ветром, провели корабль через мелководье и смело вы­шли в открытое море. Им и в голову не приходило, что путе­шествию их суждено скоро окончиться.

Земля осталась далеко за бортом, и темная полоса на западе напоминала гряду облаков. Вдруг на палубе раздал­ся крик:

– Впереди парус!

Все впились глазами в маленькое белое пятнышко, по­казавшееся на юге. Одни утверждали, что это корабль адмирала Рибо, явившегося, наконец, на помощь колонистам; другие высказывали опасение, не испанское ли это судно. В случае, если бы последнее предположение оказалось пра­вильным, французам грозила бы смерть, так как католики-испанцы не щадили гугенотов-французов.

Напряженно следили они за парусом и вскоре увидели второй, третий и, наконец, целую флотилию, нагонявшую их суденышко, которое едва держалось на воде и продви­галось со скоростью черепахи. О бегстве нечего было и ду­мать; оставалось только надеяться, что показавшиеся на горизонте суда принадлежат друзьям, а не врагам.

Вынесли на палубу койку Лодоньера. Оснастка судов убедила его в том, что флотилия не может быть француз­ская.

Но через несколько минут уныние сменилось бурной ра­достью: на грот-мачте первого корабля развевался не жел­тый испанский флаг, а кроваво-красный – английский. Раздались восторженные крики; солдаты поспешили под­нять французский флаг с лилией, а с английского корабля немедленно дан был салют. Затем суда легли в дрейф на рас­стоянии полукилометра от французов.

Флотилией командовал сэр Джон Гаукинс, старый мор­ской волк. Совершив рейс к берегам Испании и Вест-Индии, он возвращался на родину. Он захватил много испанских судов, нагруженных золотом и серебром, которое испанцы награбили в Мексике и Перу. Узнав об опасном положении, в которое попали французы, он предложил им вместо их жалкого суденышка один из своих кораблей. Мало того, так как у французов было очень мало провизии, он снабдил их провиантом на несколько месяцев.

Затем английская флотилия, дав прощальный салют из пушек, продолжала путь, а французы снова повернули к устью реки Май, где предполагали перенести свое имущество на прочный корабль, полученный от англичан. К заходу солнца они вернулись на то самое место, которое покину­ли утром.

Получив корабль и запас провианта, Лодоньер сделал последнюю попытку остаться в Новом Свете. Долго убеж­дал он колонистов вернуться в форт Каролина и там терпе­ливо ждать приезда Жана Рибо. Но эта попытка ни к чему не привела, все были против него, все – за исключением, пожалуй, одного только Ренэ, которому не хотелось поки­дать Новый Свет.

Мнение всех остальных высказал Симон Оружейник:

– Зачем нам, простым людям, оставаться в чужой стра­не и сражаться с индейцами, которые, вероятно, уже завла­дели фортом? Да если бы и удалось их оттуда выгнать, что нам там делать? Запасы провизии быстро истощатся, и мы снова очутимся в ловушке.

Лодоньеру ничего не оставалось делать, как подчинить­ся воле большинства. Началась переноска вещей с одного корабля на другой. Когда все было готово к отплытию, сно­ва поднялась буря, и в течение недели путь к морю преграж­дали огромные валы, увенчанные пенистыми гребнями.