Перворожденный

Солодкова Татьяна

— Какой абсурд, — простонала Катрина, откинувшись на стену и уставившись в темный потолок.

— Добро пожаловать в столицу, леди Морено, — съязвил Нэйтан. — Так и живем. — Катрина молчала. — Теперь ты мне веришь?

Верила ли она? Все звучало складно, идеально сходилось, кусочки мозаики занимали свои места… Вот только Нэйтан мог спланировать и это и мастерски продолжать морочить ей голову.

— Бал послезавтра, — сказал он, должно быть, почувствовав идущие от нее те самые волны недоверия. — Ты либо со мной, либо идешь и говоришь Эрику, что я дурю его все это

время.

Катрина скептически фыркнула.

— И что потом? Он закует тебя в антимагические браслеты, которые на тебя не подействуют?

— Он может меня казнить, — спокойно ответил Нэйт.

— И зачем же тебе идти на смерть, имея возможность сбежать в любой момент?

Все же это шантаж, он продолжает ее дурить. Потому что нельзя поверить в то, что он сейчас говорит.

— А если я не хочу бегать?

Его голос прозвучал так странно, что заставил Катрину вновь повернуться к нему и всмотреться в лицо. Или он мастерски играл или не шутил.

— Я потерял слишком много, чтобы мне осталось, что беречь, — сказал Нэйтан. — У меня есть только один друг, и последние десять лет смыслом моей жизни было обеспечение его безопасности. Я или сдохну как его верный пес, или буду служить ему до самой смерти.

Катрина помолчала.

— И что же, — спросила потом, — твой план предусматривал оба этих варианта?

— Конечно, — голос Нэйтана снова приобрел свою привычную живость. — Я показал тебе все, что показал, чтобы ты либо поверила мне и помогла, либо обучилась некоторым приемам, и знания не пропали напрасно в случае моей смерти.

— Заранее все просчитал…

— Конечно, — не стал отрицать, — я давно не полагаюсь на случайное везение.

— А как же третий вариант? Что я не стану ни помогать тебе, ни бежать к королю, а просто уеду домой, и разбирайтесь сами со своими проблемами?

Нэйтан лукаво улыбнулся, глядя на нее.

— Ты не из тех, кто сбегает, когда может что-то изменить.

— Точно. — Она отвернулась. — Принципы и романтичность — критерии выбора. Я помню.

Повисло молчание.

Катрине хотелось ему верить, но она не могла. Ей нужно было подумать.

— Я не могу дать ответ прямо сейчас, — сказала честно.

— Думай, — Нэйтан безразлично пожал плечами. — Робердон приедет послезавтра утром, в день бала. Он всегда так поступает. А я буду здесь, даю тебе слово.

— Слово, — горько повторила Катрина.

— Слово, — кивнул Нэйт, — без клятв, магсвечей и прочей мишуры. Просто слово. Я буду здесь, когда ты вернешься: одна или со стражей.

После чего он легко поднялся и подал ей руку. Она не стала отказываться от помощи: ноги и правда занемели на холодном полу.

Ей очень хотелось, чтобы все это оказалось правдой, а еще чтобы ее ладонь была в его ладони как можно дольше. Абсурд, но ее по-прежнему безумно тянуло к этому человеку.

Катрина отпустила его руку и ушла, не прощаясь.

ГЛАВА 43

Катрина не спала всю ночь. Как только вернулась к себе, забралась с ногами на широкий подоконник и смотрела в темноту, будто бы та могла ответить на ее

вопросы.

А вопросов собралось много, и главным из них был — сказал ли Нэйтан правду или все его якобы признания были всего лишь продолжением игры, в которой он один устанавливал правила.

Верить хотелось. До боли. До крика. До рези в глазах. Но разум подсказывал, что за последние недели Катрина и так позволила себе недопустимо много. Она верила Нэйтану, сочувствовала, ей хотелось ему помочь, поддержать. А тот факт, что все это время он имел возможность в любой момент покинуть камеру в подземелье, стал для нее как пощечина, словно ведро холодной воды, внезапно вылитое на голову.

Эрика, Тод Колшер, лорд Робердон — эти имена вызывали не меньше вопросов и сомнений.

Все звучало так складно, но в то же время вызывало сомнения. Ведь Катрина уже думала о сестре короля как о возможной заговорщице, но постоянно отметала эту версию как маловероятную. Неужели Эрика и впрямь могла замыслить уничтожить своего родного брата? Женщина, которую волновали лишь веселье и золотые побрякушки?

А еще, общаясь с принцессой, Катрина искренне верила в то, что Нэйт той небезразличен. Мог ли он оказаться прав, и ее интерес был связан только с заговором, а не с личной привязанностью? Если Нэйтан был способен читать людей, вне зависимости от того, носят они защитный амулет или нет, он знал мысли и мотивы Эрики наверняка.

Если не лгал.

Замкнутый круг.

Причастность к заговору отца Лауры не произвела на Катрину особого впечатления. Она не знала этого человека. Богатый, опытный, властный, имеющий достаточно влияния, чтобы вынудить короля дать слово о свадьбе с его дочерью и держать обещание целых десять лет. Да, лорд Робердон наверняка мог бы не только участвовать в заговоре, но и возглавить его. Теоретически, разумеется.

А вот Тод Колшер и его святая уверенность в том, что Эрик убил Анжелику, короля Монэуса и принца Верноэля, вызывала искреннее недоумение. Однако в то же время Катрина понимала, что за годы своей работы лично сталкивалась и не с таким искажением фактов, в которое люди верили и готовы были биться со всем миром, доказывая свою правоту.

Все, сказанное Нэйтом, могло оказаться правдой.

Опять же, если он не солгал.

Снова этот замкнутый круг.

* * *

Обычно, когда ночь выдается бессонной, она кажется бесконечной. Эта ночь показалась Катрине почти мгновенной.

Она так ни к чему и не пришла, когда забрезжил рассвет. Определилась лишь в одном: к королю с правдой о влиянии антимагических браслетов на Нэйтана она не пойдет. Но и бросаться в омут с головой, слепо выполняя его указания, не собирается.

Только когда окончательно рассвело, Катрина определилась с дальнейшим планом действий и вздохнула с облегчением. Она была на грани, на грани безоговорочного доверия к Нэйтану, но ей не хватало сущей мелочи — доказательств.

Все просто: если Нэйт говорит правду, он даст ей эти доказательства, а если лжет, то будет юлить и изворачиваться. Тогда и можно подумать о том, чтобы идти к королю.